Викки - страница 45

Она сидела на ступеньках фургона и сушила на солнце только что вымытые волосы. Чистоплотность — вот еще одна боль ее жизни. В доме у деда она привыкла расходовать горячую воду не жалея, два раза в день принимала душ и каждое утро мыла голову. Она спала на белье, менявшемся ежедневно, и ни разу ей не пришлось надевать белье, которое она перед этим хотя бы один раз надевала. А теперь Джим требовал, чтобы она довольствовалась жалкой струйкой воды, потому что держать бак полным, видите ли, слишком хлопотно.

Кто-то окликнул ее, и Викки чуть не подскочила от неожиданности: к ней обращалась женщина из соседнего фургона, жена акробата.

— Такое впечатление, что здесь, в Айронтоне, дела у нас пойдут ничего, — сказала женщина. Она была молодая, лет двадцати пяти, не то чтобы красивая, но живая и симпатичная. Кроме того, она была беременна, и, видимо, очень скоро должна была родить.

— Мистер Сэм вчера на вечернем представлении улыбался, так что все, надо думать, не так уж и плохо, — продолжила женщина. — Говорят, он решил задержаться здесь еще на неделю.

Викки улыбнулась собеседнице.

— Я каждый раз, когда выхожу на арену, держу пальцы скрещенными, — сообщила она.

— Мне давно хотелось спросить вас, не нужна ли вам какая помощь. Ведь вы, судя по всему, новенькая в этом деле. Я-то прекрасно знаю, как тяжело делать первые шаги в цирке. Если вам нужен друг — я к вашим услугам.

Викки была очень тронута. В чем в чем, а в дружбе она нуждалась как в воздухе.

— Благодарю вас… Вы очень добры, — немного смущаясь, сказала она.

— Как насчет стаканчика чая со льдом? Вы на солнце, кажется, совсем изжарились?

Викки колебалась: распитие чая с соседкой вполне могло подпасть у Джима под статью «шашни с посторонней публикой».

— Меня зовут Викки, — сказала она, решившись. — Я бы и в самом деле не отказалась выпить чего-нибудь холодненького.

Это стало началом ее дружбы с Нэнси Паркер. В фургоне Паркеров они поболтали о том о сем: о ребенке, которого должна была вот-вот родить Нэнси, о нехватке нейлоновых чулок и сахара, о надувательстве клиентов и невероятных ценах в магазинах около ярмарки.

Нэнси показала пинетки, которые начала вязать, и, заметив интерес Викки, предложила научить ее нескольким простейшим петлям. Викки, соскучившаяся по женским посиделкам, чувствовала себя прекрасно в компании Нэнси и вскоре начала смеяться над ядовитыми шутками, которые Нэнси отпускала в адрес местных порядков и некоторых артистов. Ей нравилось, что Нэнси, как и большинство циркачей, не задавала лишних вопросов, хотя ее невинное замечание по поводу того, что они с Джимом «просто потрясно смотрятся вместе», чуть насторожило Викки. Когда она собралась уходить, Нэнси настояла, чтобы Викки взяла с собой моток ниток и спицы — попрактиковаться.

Джим вернулся домой поздно и сразу же увидел, как Викки, сидя на кровати, что-то вяжет.

Джим был пьян, и сердце Викки оборвалось, как только она заметила это.

— Ты когда-нибудь занимаешься собаками? — спросил он вместо приветствия.

— Они подготовлены к дневному представлению, — осторожно ответила девушка.

— Если так, почему Пикси скребся как ошалелый, когда я проходил мимо фургона?

— Я их вымыла и выгуляла. Может быть, Пикси нахватал блох в траве?

— «Может быть, Пикси нахватал блох в траве», — передразнил Джим ее бостонский выговор. — А может быть, ты просто вконец обленилась? Я нанимал тебя для ухода за собаками, изволь этим и заниматься. Так что брось ко всем чертям это… что это ты там, черт возьми, делаешь?

Викки подняла моток розовых ниток.

— Это будет башмачок для новорожденного…

Она не успела закончить, потому что Джим одним прыжком оказался рядом, схватил ее за воротник и тряхнул с такой силой, что голова Викки с хрустом дернулась. Лицо Джима налилось кровью, глаза остекленели от бешенства.

— С кем это ты путаешься?! — взревел он. — Ты, маленькая шлюшка, кому ты дала себя обрюхатить?!

Викки попыталась ответить, но горло у нее было перехвачено, так что не только говорить — дышать оказалось невозможным. Джим швырнул ее на кровать и, стиснув коленями, начал стаскивать с себя ремень.