Викторианский Лондон - страница 7
Здесь, после внимательного осмотра бесчисленных насосов и топок, принц Уэльский под руководством дежурных инженеров включил чудесный механизм. Как только Его королевское высочество повернул рукоять, по зданию прошла ощутимая вибрация, означавшая, что поршни и маховые колеса действуют и что сточные воды, находившиеся до тех пор в подземных хранилищах, чтобы быть сброшенными в Темзу, закачиваются в резервуар. Его королевское высочество успешно запустил четыре механизма, а рабочие, забравшиеся на галереи наверху, приветствовали его действия ободряющими криками.
Его королевское высочество, наверное, ощутил огромное облегчение, когда следующим мероприятием оказался «превосходный торжественный завтрак на 500 человек», с тостами. Все гости отправились домой в 3 часа дня и, отлично исполнив свой долг, прибыли в Вестминстер в 4.15.
Однако остается неразрешимой загадкой, что сделали эти джентльмены со своими цилиндрами? На фотографии в «Иллюстрейтед Ландон ньюс» они почтительно держат шляпы в руках, пока принц демонстрирует свои удивительные инженерные способности, некоторые настолько взволнованы, что машут шляпами в воздухе. Но на парадном завтраке они все плотно сидят за длинными столами. Куда же они положили цилиндры? В проекте не предусматривался ни лекционный зал, ни помещение для завтрака, то есть, там наверняка не было места и нельзя было организовать гардероб на 500 цилиндров. Разумеется, газета и словом не обмолвилась о том, что у высокопоставленных визитеров возникала необходимость внести свой собственный вклад в эту канализационную систему.
Репортаж в «Иллюстрейтед Ландон ньюс» об открытии насосной канализационной станции сочетал в себе типично викторианское низкопоклонство с гордостью достижениями Базалджетта, реалистическое изображение уравновешивало очарование принца и низменность материи, ставшей причиной его визита. Чтобы ввести в строй лондонскую канализацию, понадобились объединенные силы короны, церкви и политических деятелей, не говоря уже о высокой квалификации представителя новой профессии, инженера-строителя. Без сомнения, читатели «Иллюстрейтед Ландон ньюс» были в восторге.
Однако самый важный визитер прибыл почти незамеченным. К маю 1864 года большая часть канализационной системы уже действовала. «Но результат можно было признать удовлетворительным не раньше, чем славный лосось, подыскивая чистую свежую воду, появился в Темзе».[25]
Глава 2
Река
Когда в 1837 году Виктория взошла на трон, Темза все еще оставалась широкой, извилистой рекой, водной магистралью и местом отдыха и развлечений лондонцев, какой была с незапамятных времен, но впоследствии она «загрязнилась и потемнела, приобретя серовато-синий неестественный оттенок».[26] Приливная вода поднималась до Теддингтона и ежедневно дважды приливала и отступала. Газеты публиковали время «полной воды», наивысшей точки прилива.
В хронике «Компании перевозчиков людей и грузов по Темзе», которую вел клерк по имени Генри Хамфрюз, дана подробная картина приливов и изменений погоды.[27] Девять раз с 1841 по 1869 год случались аномально высокие приливы, на 3 фута 7 дюймов превышающие стандартную отметку «полной воды», и это означало, что низко расположенные районы, такие как Уоппинг, Ламбет, Бермондси, Баттерси и Вестминстер бывали затоплены. Зимой 1850 года вода поднялась так высоко, что залила топки котлов на газовом заводе в Уондсворте, и «вся округа погрузилась во тьму». 17 ноября 1852 года, в день похорон герцога Веллингтонского, все кругом было затоплено, так как дождь лил беспрерывно уже два месяца. Особенно высокий прилив в тот день назвали «наводнением Герцога». Неделю спустя случился еще один необыкновенно высокий прилив, и многих жителей Бермондси, района, особенно подверженного наводнениям, пришлось спасать с верхних этажей и вывозить на телегах. Вода прилива представляла собой отвратительную смесь грязи и нечистот.