Викторина - страница 5

— Итак, мы посмотрели, как вспыхивают сверхновые, и обсудили, почему это происходит. А теперь вернемся, как вы и просили, к машине времени. Конечно, оказаться в прошлом невозможно, но увидеть прошлое — вполне по силам. Как это сделать?

— Обогнать луч света, — выкрикнул кто-то из учеников.

— Правильно! От планеты, как и от любого космического тела, отражаются лучи света. Если поймать такой отраженный луч через несколько лет после того, как он отразился, то можно увидеть, что происходило в момент его отражения. Но для этого нужно его обогнать, а это не так уж и сложно. Что такое скорость света? Это частный случай одного из протекающих в космосе процессов, а частный случай возводить в абсолют ошибочно. Как обогнать луч света, мы поговорим позже, а сейчас, в оставшееся до конца урока время, заглянем все-таки в прошлое Земли, посмотрим, как она выглядела пятьсот лет назад. Для этого поймаем отраженный от земли луч, скажем, где-нибудь в Плеядах, — небольшая указка в руках учителя астрономии, направленная на стену, слегка дрогнула, и пылающие клочья оболочки сверхновой сменились чернотой с несколькими яркими звездами величиной с крупное яблоко и россыпью слабо светящихся точек в глубине изображения. «Интересная указочка, — отметил про себя Иван Сергеевич. — То-то я проектора не вижу». — Ведь вы уже знаете, — продолжал учитель, — что до этого скопления звезд луч света, отраженный от Земли, идет примерно пятьсот лет. Конечно, изображение с такого луча было снято раньше, но…

Тут Иван Сергеевич громко хлопнул в ладоши, щелкнул выключателем на стене и объявил:

— Урок придется прервать.

Ученики повернули головы, и, щурясь от света, медленно начали подниматься со своих мест.

— А что тут такого? — послышалось недовольное ворчание. — На самом интересном месте…

— Все, никаких разговоров! Десятый «В» идет на урок литературы, а вы, Николай Степанович, зайдите прямо сейчас ко мне.

Речь возмущенного директора о недопустимости подобных методов обучения, о подрыве авторитета коллег и ученых учитель астрономии слушал молча, невозмутимо и даже с каким-то неподдельным интересом. И только когда Иван Сергеевич сказал, что вынужден, обратиться в направивший к нему такого педагога комитет по образованию, удивленно сказал:

— Меня никто к вам не направлял, я сам пришел.

— Как так, разве вы пришли не по направлению из комитета по образованию, не по нашему запросу? — удивился, в свою очередь, Иван Сергеевич.

— Нет, я же сказал, что сам пришел.

— Так, так, — прокряхтел с досады Иван Сергеевич. Он ведь действительно не спросил в спешке направления. Что же теперь делать?

В это время дверь в кабинет открыла секретарша.

— Иван Сергеевич, — сказала она, — тут к вам из комитета по образованию, подождать или сейчас примете?

— А кто, по какому вопросу? — растерянно спросил директор.

— Это по направлению. Учитель астрономии нам нужен?

— Пусть заходит.

В кабинет вошел высокий худощавый молодой человек. Вежливо поздоровавшись, он протянул Ивану Сергеевичу лист бумаги.

— Да, это вот и есть направление, — пробормотал Иван Сергеевич, три раза пробежав глазами текст и непонятно зачем разглядывая каждую букву круглой печати. — И что же мне с вами делать? — поднял он наконец глаза на возмутителя спокойствия.

Но перед собой Мохов увидел только молодого человека, пришедшего по направлению. Николая Степановича уже не было. Иван Сергеевич вызвал секретаря и отдал распоряжение подготовить приказ об увольнении несостоявшегося учителя астрономии и о принятии на работу нового. Однако выяснилось, что на Николая Степановича никакого приказа готовить не надо, поскольку и приказа о его приеме на работу не было. Недоработка в вопросах кадрового учета оказалась в данном случае как нельзя кстати, отчего из груди Ивана Сергеевича невольно вырвался вздох облегчения. К концу рабочего дня он почти совсем забыл обо всем происшедшем, но, собираясь уходить и наводя порядок на столе, наткнулся на папку с недочитанным рассказом. Помахав папкой перед собой, как веером, Иван Сергеевич бросил ее в портфель, решив дома дочитать рассказ до конца. Идея с викториной ему все-таки нравилась.