Вилла у моря - страница 52

стр.

Линн невольно попятилась. Ей действительно стало страшно. Впечатление было такое, что ярость выжгла в нем все человеческое. Остался лишь зверь, дикий и свирепый. Линн еще никогда не видела Хуана таким.

— Я не собирался продавать виллу отцу Хосефины, — процедил он сквозь зубы. — Если бы ты тогда поговорила со мной, а не замкнулась в себе, точно маленькая трусиха, мы бы сразу все выяснили. Хосефина тебе солгала, моя дорогая.

— Она показала мне контракт, — упрямо проговорила Линн, защищаясь. — Там была твоя подпись.

— Моя подпись стоит на документе, который касается другого нашего совместного проекта. Ты хоть прочитала его?

Линн сердито тряхнула головой.

— Как я могла прочитать? Он был написан по-испански!

— Вот именно! — с торжеством в голосе воскликнул Хуан.

В спальне царил полумрак, но Линн все равно разглядела, как он весь подобрался, опять став похожим на хищника, неукротимого и опасного. Нет, даже опаснее. Потому что в отличие от зверя, которым движет лишь кровожадный инстинкт, Хуан был человеком разумным и рассчитывал каждое свое слово, каждое действие.

Линн вновь стало страшно. Последние слова Хуана засели занозой в ее сознании. На секунду она встретилась с ним взглядом и поспешно отвела глаза, чтобы он не заметил ее смятения. Она ведь знала, что все так и будет. Хуан отыщет способ смутить ее и заставить ему поверить, сумеет сыграть на ее чувствах.

Только Линн и представить себе не могла, что он сделает это с помощью слов. Она ожидала, что Хуан попытается сломить ее, взяв на вооружение чувственные ласки. Ведь он знал, что стоит ему лишь прикоснуться к ней, как она вся загорается желанием.

Линн изо всех сил пыталась сохранить хладнокровие.

— Выходит, Хосефина мне солгала? Но почему, Хуан? Зачем ей мне лгать?

Она невольно вздрогнула, увидев, какое у Хуана стало лицо.

— Потому что она меня ненавидит, — произнес он неожиданно будничным тоном. — Было время, когда Хосефина очень хотела выйти за меня замуж. Я тебе уже говорил, что в Испании весьма строгие представления о морали. А Хосефина ни от кого не скрывала, что меняет любовников как перчатки. Сначала ей нравилось шокировать окружающих и пренебрегать общественным мнением. Но потом захотелось, чтобы ее приняли в приличном обществе.

— И для этого ей нужно было стать твоей женой?

— Да. Она тебя обманула, Линн. Причем обманула с такой легкостью, как будто отобрала конфетку у маленького ребенка. Я мог бы привести сюда сеньора Фолгейру, чтобы он перевел тебе так называемый договор о продаже виллы. Он мог бы подтвердить, что это я предложил твоему отцу оставить виллу тебе… Только какой в этом смысл? Ты уже сделала свой выбор неделю назад — предпочла поверить Хосефине. Ты предпочла увидеть во мне чудовище, не допустив даже мысли о том, что тебя могут обманывать. А почему? Потому что в глубине души хотела поверить в плохое обо мне. Тебе нужен был предлог, чтобы уйти от меня.

Линн похолодела от ужаса. В словах Хуана была доля правды. И теперь она осознала, как была несправедлива к мужу. Ей хотелось сказать ему, что он не все понимает. Что она поверила Хосефине вовсе не потому, что считала его способным на подлость. Просто изначально не верила в то, что в нее может влюбиться такой мужчина, как Хуан. Что причина всего случившегося — неуверенность в себе, чувство незащищенности, страх, что когда-нибудь, когда будет уже слишком поздно, Хуан поймет, что на самом деле он ее не любит.

Она хотела сказать ему многое… Но стоило ей лишь взглянуть на его лицо, искаженное яростью, как она поняла, что не найдет нужных слов.

— Что произошло, Линн? Ты проснулась однажды утром и вдруг поняла, что не хочешь выходить за меня замуж? Что как любовник я тебе еще подхожу, но ты не намерена связывать со мной свою судьбу?

Глядя на мужа, Линн неожиданно подумала, что из ее жизни ушло какое-то светлое волшебство. Ушло безвозвратно. И что самое страшное — она сама, своими руками, разрушила чудесную сказку. Она могла бы сказать Хуан правду, но в этом уже не было смысла. Если он и любил ее раньше, она убила его любовь своим недоверием и неосознанной жестокостью.