Винни-пух. Веселые каникулы - страница 43

Ужасный крик раздался снова, уже ближе.

– Не волнуйтесь, – поспешила успокоить всех девушка-экскурсовод, – это павлины.

По дорожке, посыпанной желтым песком, медленно и величаво брели две птицы. На их головах покачивались высокие хохолки, а хвосты... О, это было необыкновенное зрелище! Хвосты, распущенные веером, стелились за птицами поистине королевскими шлейфами и переливались всеми цветами радуги.

Нюся, не в силах побороть охотничий инстинкт, напряглась было, готовая броситься на одну из птиц, но тут павлин снова издал пронзительный вопль. Нюся взяла себя в руки и расслабилась, как, впрочем, и все на лужайке. Люди начали восхищаться великолепным оперением павлинов.

– Птицы, конечно, красивые, но как же они вопят! – критически отозвался о павлинах Винни. – Мне гораздо больше нравятся птицы в нашем Лесу. Я думаю, что птицу должны украшать песни и скромность, а не хвост!

Друзья согласились с ним и отправились дальше. Дорожка привела их к небольшому пруду, по глади которого плавали утки и лебеди, а сам пруд был окружен белоствольными березками.

– Ой, совсем как у нас! – Пятачок вздохнул от полноты чувств. – Давайте немножко посидим на берегу, а потом уже пойдем в горы!

Огромный луговой склон в ярких солнечных лучах сиял широким разливом горных цветов. Крупные маки миллионами красных бутонов переливались на слабом ветру по краю луга. Ближе к середине они уступали место другим цветам. Кое-где синели душистые незабудки, качались на ветру колокольчики. От густого аромата цветов у путников кружились головы, влажные бутоны били по ногам. Местами в цветочных зарослях между зубчатыми листочками рдели крупные ягоды земляники.

Далеко за долиной снежными разводами синел горный хребет. Огромная тень от него прозрачной сиреневой дымкой накрывала половину широкой долины.

Горы казались далекими, сияющими и недоступными. Где-то там, в снегах и скалах, затерялся след пропавшей экспедиции.

Стояла жара, даже не жара, а скорее, духота. От земли поднимался пряный аромат, дурманящий запах цветов, вокруг жужжали бесчисленные пчелы. Знойно блестело высокое ясное небо. Путники шли и шли в этом душном мареве к краю луга, слишком уставшие, чтобы обращать внимание на окружающую красоту. Первые восторги остались позади, а сейчас очень хотелось пить, пить... а потом лечь на спину, вытянуть натруженные лапы и ни о чем не думать.

Но вот солнце сползло с небосклона и скрылось за потемневшими зубцами гор. Даль заволокло туманом, в этом сером тумане не было видно лесного подножия горы, и она плавала, будто подтаявшая.

Все чаще в цветочных зарослях попадались каменистые плеши, и вот, наконец, кончился луг. За широкой полосой гальки был ручей – неглубокий, но очень бурный – широкий поток ледяной воды бешено мчался, взбивая по камням желтую пену и бросая ее на влажный каменистый берег.

Друзья вдоволь напились. Стало легче. Устало опустились они на гальку. Острые камни больно кололись, но уже не было сил сделать хоть шаг в сторону луга с его высокой мягкой травой. Нюся, желая остудить натруженные, горевшие лапы, вошла в воду чуть поглубже. Стремительное течение чуть не сбило ее с ног.

– Мы не сможем перебраться через этот ручей. Но и здесь оставаться нельзя – нужно как следует отдохнуть, чтобы утром были силы. Впереди дальняя дорога. На камнях не отдохнем, – встревоженно сказала Нюся, выбравшись из воды.

– Ой, я так хочу есть, что больше ни о чем даже думать не могу, – признался Винни, поглаживая свой заметно похудевший животик.

– А меня на лугу укусили две пчелы. Я раньше не говорил. Так больно было! И сейчас еще больно, – простонал Пятачок.

Нюся подошла к нему.

– Зря ты не сказал сразу. Ну-ка покажи, где тебя укусили.

– Вот тут и тут, – показал Пятачок на спину и голову.

Нюся, нагнувшись, ловко вытащила зубами еле заметные черные стрелочки пчелиных жал.

– А теперь промой эти места холодной водой, сразу станет легче, – посоветовал Винни.

– Ха, холодной! А что, тут есть и горячая? – съязвил Пятачок.

– А где Бакс? – всполошилась Нюся. – Может, он потерялся?

– Да никуда не денется твой Бакс. Он же собака, – лениво протянул Винни.