Вино из можжевельника - страница 6

— Я рада, что ты вернулся, — говорит она.

Рыжие волосы и синие глаза.

Это не та синь, от которой не можешь отвернуться. Они просто… синие. Красивые синие глаза, на свете таких тысячи. В постели Геральта девушек с подобными глазами было столько, что не сосчитать.

— Как тут дела? — спрашивает Геральт.

Он имеет в виду обстановку в Новиграде. Он имеет в виду — как поживает Лютик и Золтан? Он имеет в виду — Йен не объявлялась?

— Если бы ты бывал здесь чаще, тебе бы не приходилось задавать этот вопрос, — она тянется к нему и целует мягкими губами в уголок губ. — Много работы?

— Да, — отвечает Геральт, глядя ей в глаза. Он не отводит взгляд, потому что если он потеряет контакт с Трисс, в голову тут же полезут другие мысли. Словно паразиты, словно мелкие накеры на падаль. Мысли, которые постепенно начинают вызывать в затылке чувство, схожее со страхом. Которые вплетаются в голову шипастой лозой, и выдернуть их практически невозможно.

— Должно быть, у тебя действительно неплохие заказы, раз ты приносишь такие роскошные презенты без причины, — смеётся Трисс, поворачивая голову в сторону. Геральт тоже смотрит на прикроватный столик, где стоит практически пустая бутылка туссентского вина. Зубы сжимаются сами по себе. Мысли об Ольгерде жгут, как пчелиный укус. — Купил в Нильфгаарде?

Нет.

Но лучше бы действительно так и было.

Геральт ничего не отвечает — целует её сильно и глубоко. Ему кажется, что Трисс немного больно, потому что она сжимает пальцы на его плечах и почти не отвечает. Скорее, просто подставляет приоткрытый рот и слегка напрягается всем телом. Он целует её, плотно закрыв глаза и обхватывая узкую талию обеими руками. Такая крошечная женщина, в которой столько магии, что весь Новиград может оторваться от земли и взлететь к облакам, если сильно захотеть.

Когда он отрывается от её губ, Трисс смотрит ему в лицо и проводит рукой по выбритому виску.

— Геральт, позволь спросить у тебя кое-что.

Он опускает взгляд на её шею и покрывает кожу влажными поцелуями.

— Я слушаю…

Трисс подставляет натянутую кожу под губы и гладит его против шерсти, как прирученного зверя. Знает, что ничего он ей за это не сделает. Тем более, её пальцы нежные и тёплые.

— У тебя всё в порядке? — спрашивает она очень тихо.

Геральт останавливается лишь на секунду. Затем продолжает прикусывать её выступающие ключицы и шепчет:

— Да.

Трисс ловит его лицо и тянет к себе. Смотрит в глаза так глубоко, что сердце вздрагивает в груди. Хочется отвернуться — это иррациональное желание на уровне рефлексов, когда кто-то хочет взглянуть в твою душу, а там слишком много ловушек и тёмных углов.

Он обхватывает её скулы и гладит пальцами по приоткрытым губам.

— Всё хорошо, Трисс.

— Ты же помнишь, что…

— Что ты всегда выслушаешь меня. Я помню.

Как-то Ламберт шутливо сказал держаться от умных женщин подальше. Так вот он не шутил.

Трисс улыбается и целует его в губы. Она не верит ему.

…Всё идёт не по плану.

Геральт чувствует, как пальцы на мече начинают разжиматься.

Он чувствует, как очередной истошно вопящий ворон пролетает в дюйме от его лица, цепляя острыми когтями висок, а леший уже подступает сбоку — слышно хруст коры и треск ветвей. Швырять все силы на то, чтобы не выпустить меч из раненой руки — это сложно. Геральт выбрасывает левую перед собой и хрипит «Игни». Огонь срывается с его пальцев, вспыхнувшие вороны стаей горящих факелов разлетаются в разные стороны — некоторые падают на землю, не пролетев и нескольких метров.

Геральт загнанно дышит. Оборачивается, скаля зубы. С-сука.

Леший в десятке стоп, крошечные глаза горят в закатном солнце, как два ядовитых светлячка. От замаха мечом тело сводит болью, но Геральт с рычанием бросается на тощую тварь, приближающуюся по плавной дуге. Ближе и ближе. Леший распахивает пасть и ревёт ему в лицо так близко, что мелкие куски сухой коры, вылетающие из пасти, ударяются о лоб и скулы. Нужен всего один, последний рывок.

Серебро рассекает дерево и вязнет в магии, и стремительно нагревается от концентрации токсического яда, пропитавшего тело лешего насквозь.

— Сдохни, блядь… — рычит Геральт, проворачивая меч и стискивая зубы от огненной боли в распоротом предплечье. От невозможности вдохнуть, потому что только что его хорошо приложило рёбрами о пару крепких горных выступов, пока он летел с крутого обрыва вниз. Хруст сломанной кости сложно спутать с чем-то ещё, особенно, если кость ломается внутри тебя.