Вино поцелуев - страница 15

— Но вы втянули меня в обман. Я к этому не привыкла.

— Разве это обман? Я бы сказал, стечение обстоятельств. — Он швырнул хлыст на кровать, сунул руку в карман бриджей и достал оттуда маленькую коробочку. Прежде чем открыть ее, он взглянул на портрет своей матери и, словно ее ответный взгляд в чем-то упрекал его, взял Лизу за локоть и вышел с ней на веранду. Солнце заливало ярким светом крепостной вал замка и верхушки кустов и деревьев, которые отсюда, сверху, казались зеленым ковром, стелющимся по земле.

Лиза высвободила локоть из его пальцев и оперлась руками на перила, сделанные в виде резной чугунной решетки, в которую вплелись вьющиеся кремовые цветы.

— Знаете, как они называются? — Он указал на цветы, и она отрицательно покачала головой. — Это Целомудренная Жасмин, он растет во владениях Маркос-Рейес с удивительным рвением. Эти цветы привезла моя мать из монастыря, где жила, в Кастилии, и с тех пор они процветают здесь, на нашей земле. Они странным образом являются символом моей матери. Она была очень красива, и ее семья не хотела, чтобы она становилась монахиней, несмотря на все ее стремление. Так что мать была сосватана за моего отца без ее согласия. Она ведь не была независимой молодой британкой — она была из Иберии, дочь строгих и деспотичных родителей. И приехала сюда, чтобы вступить в брак с мужчиной. Но сердце ее навсегда осталось в монастыре Святой Троицы. Теперь она там…

— Но вы говорили… — Лиза уставилась на него с изумлением, переходящим в ужас. — Но вы говорили, что от вашего рода остались только вы и старая графиня, ваша бабушка.

— Да, это правда, сеньорина. Моя мать, собственно, не принадлежала к роду Маркос-Рейес, и когда я достиг совершеннолетия и унаследовал все это, она вернулась в Кастилию и снова поступила в монастырь. Она там очень счастлива и наконец может жить так, как ей всегда хотелось. Но я не виню ее за этот выбор, хотя видимся мы с ней очень редко. Если бы мать жила со мной, наши отношения с графиней не были бы такими теплыми. Бабушка совсем не такая нежная голубица, как моя мать. У нас с ней на самом деле много общего: безграничная гордость, крутой нрав, воля, упорство. Мы постоянно спорим по всем важным вопросам, но прежде всего по поводу моей женитьбы. Я очень осторожно подхожу к выбору супруги и точно знаю, какую женщину ищу. А вот графиня считает, что ей виднее, какая жена мне нужна.

Он замолчал и открыл маленькую квадратную коробочку, задумчиво глядя на ее содержимое.

— Что для вас означает любовь, сеньорита? Уверен, что вы не однажды задумывались над этим, хотя наверняка еще не были влюблены ни в одного мужчину.

— Я-я… на самом деле мне некогда было раздумывать о подобной чепухе, — призналась она. — Я больше размышляла о своей карьере… собственно, поэтому я и оказалась в Испании.

— Вы надеялись найти работу в Испании? — Видимо, его это удивило. И когда он встретился с ней взглядом, в его черных, глубоко посаженных глазах блеснул огонек.

В ней вдруг проснулось новое чувство, словно запоздалый отклик на его вопрос про любовь. Господи, вот она стоит перед ним… все слишком реально. Никогда в жизни ей не доводилось чувствовать к мужчине такое страстное притяжение… честно говоря, такое было с ней впервые. Она постаралась думать о житейских делах, чтобы отгородиться от неодолимого зова неизвестного, незнакомого ей чувства.

— Да, на следующей неделе мне надо быть в Мадриде, сеньор. Я хочу поступить в швейные мастерские сеньоры Франкисты, в ее новый салон, который недавно открылся в Мадриде. Мы с ней знакомы…

— Вы знакомы с Франкистой Валдес? — Граф был поражен. — Как это случилось, сеньорита?

— Сеньора приезжала в Англию и посетила несколько домов моды в Лондоне. Я работала у Нельсона Кинга, у него один из лучших салонов высокой моды в Лондоне, и Франкиста приехала к нам посмотреть показ новых моделей и поговорить с нашими модельерами. Меня ей тоже представили, потому что сшитое мной свадебное платье для показа имело огромный успех. Она тогда сказала, что если я вдруг захочу поработать за границей, могу обратиться к ней. После этого я часто думала об этом. И когда, наконец, мне совершенно наскучила моя однообразная работа в Лондоне, решилась принять предложение. Но прежде, чем поступать на работу, я сочла необходимым сначала посмотреть страну, решить, смогу ли я там жить, а потом уже поехать в Мадрид.