Виновата только я… - страница 49
Прошлой осенью он гостил у Флоры в Провансе. Там ему удалось поплавать, поиграть в теннис, провести много времени на открытом воздухе. Загар, полученный там, держался до сих пор. Даже лицо, кажется, стало выглядеть лучше. Пересаженная кожа почти прижилась, шрамы начали разглаживаться, и если сбудется обещание пластического хирурга, то следующая операция действительно будет последней. Шрамы будут не видны, и лицо примет вид, который у него был до аварии.
Но как он мог девушку, которая была намного моложе его, да к тому же с таким необыкновенно красивым лицом, от которого веяло нежностью и чистотой, — как он мог сейчас попросить?..
Нет! Он не мог. Побледнев и напрягшись, Закери яростно отвернулся от своего отражения. Приняв душ, он надел джинсы, теплый голубой свитер, сунул ноги в старые кеды и пошел завтракать. Он выпил чашку кофе, съел апельсин и заспешил в свою студию. Чистый холст на мольберте больше не удручал его.
Теперь он знал, что ему изобразить. Может, если он нарисует ее, ему станет легче, его не будут постоянно преследовать сны о ней? Или это поможет ему найти ее?
Луиза плохо спала. Яркий лунный свет просачивался даже сквозь шторы и мешал ей. Если и удавалось ненадолго заснуть, то ей снился Закери. У нее никогда раньше не было таких странных снов — эротических, волнующих. Она всю ночь крутилась и ворочалась в постели, ее тело дрожало. Ей не хотелось, чтобы сон кончался, а когда она все-таки просыпалась, то чуть не кричала от огорчения — ведь она пробуждалась все время на самом интересном месте.
Ей снилось, что они с Закери на пляже. Он спал на ослепительно блестящем белом песке. Луиза не спала, она просто лежала на боку, подперев голову рукой, и наблюдала за ним. Она не могла оторвать от него глаз. На нем была открытая черная майка и джинсы, он казался ей невероятно сексуальным. Затем он перевернулся, зевнул и открыл глаза. Он улыбнулся ей, и она ощутила радость; она знала, что он скажет сейчас нечто… нечто важное… нечто чудесное…
И в этот момент Луиза проснулась. Со вздохом она бросила взгляд на часы. Три часа утра! Она немного полежала, думая о Закери, но вскоре опять погрузилась в сон.
Ей снова снилось, что они с Закери на пляже, но в этот раз на нем ничего не было, кроме черных плавок и солнечных очков с зеркальными стеклами. Солнце разлилось по его блестящей золотистой коже; у нее даже во рту пересохло от желания.
— Дотронься до меня, Луиза, — прошептал он, и она всем телом затрепетала от волнения. Проснулась она, все еще дрожа и до боли расстроившись, что так и не дотронулась до него. Ну почему она проснулась?
На этот раз она бодрствовала совсем чуть-чуть. В голове крутились образы из ее сна, и вскоре она опять погрузилась в сон. Ей виделось, что она бежит вдоль берега по теплым волнам, наверху голубое небо, вокруг прозрачная голубая вода, над головой кричат чайки.
Она поняла, что на ней абсолютно ничего нет, только когда услышала какие-то звуки сзади. Кто-то преследовал ее, она слышала плеск воды. Посмотрев через плечо, она рассмеялась — это был Закери. Он тоже был обнажен, и страсть вспыхнула между ними.
Он настиг ее и обхватил руками. Она почувствовала его мокрое гладкое тело. Его холодные, но нежные пальцы ласкали ее обнаженную грудь, и желание пронзило ее. Она застонала от удовольствия, споткнулась и упала в теплое море. Закери упал вместе с ней; они катались и катались по мелководью, пока песок не начал врезаться в ее обнаженную спину. Волосы ее плавали по воде, словно водоросли. Голова Закери склонилась над ней, закрывая собою солнце, затемняя голубое небо. Луиза и не знала, что это так прекрасно, пока он не захватил губами ее грудь, пока его ноги не переплелись с ее, пока его мокрая кожа не заскользила по ее собственной. Звук моря в их ушах смешался со звуком их собственного тяжелого дыхания. Обняв руками его голову, она подняла свои губы ему навстречу.
Секундой позже сон кончился. Она проснулась, испытывая боль и дрожь от неутоленного желания. Она готова была заплакать, так сильно ей хотелось увидеть сон до конца.