Вира Кровью - страница 37
На этом фоне практически незаметным и проскочило предложение переправить по своим каналам неких ребят от контрабандистов, у которых подлючие майданутые активисты с Киева пережали канал. Ну, типа, общественное расследование, как это товары с Украины попадают к сепарам в обход перекрытых законных путей. И теперь у мужиков остался выкрученным товар на той стороне, а сумму на договориться, сам знаешь, через блок-посты просто так не перевезёшь. А у тебя, Виталя, каналы как раз для перевозки есть, ты же сам про них рассказал. Вот и помоги добрым людям, дай команду своим ребятам. А там можешь намекнуть, чтобы подобрали адвоката и сумму, после передачи которой он тебя отсюда и выведет.
И все разойдёмся довольными. Ты — на свободе с почти чистой совестью. «Контрабасики» — ну, ты не дурак, сам понимаешь, что мы с ними вместе играем — так прямо не отблагодарят, но дальше относиться будут с симпатией. Может, что и замутишь с ними — с нашим участием, конечно. Капитана, врага твоего, мы предупредим, чтобы тебя не трогал. А ты его ублаговолишь, когда твои ребятишки привезут лучших лекарств с той стороны. Причём совет им добрый поторопиться с этим. Ну, а мы — ты сам большой мальчик, всё сам осознаёшь…
Нет, в бандиты хлюпиков и неженок не берут. Точнее, они там не выживают. Виталик Чупрына выжил и даже поднялся. И неплохо. Поэтому всё Лысый прекрасно осознавал. Что его вербанули на раз. И что теперь он будет ходить под гэбнёю. Как вон те же «контрабасы» ходят, которых тоже, поди, на чём-то вот так же прихватили и заставили работать теперь в долю ГБ.
С другой стороны, оно ведь и не так плохо — под ГБ работать. Всё же сила. Да, крыша теперь у него будет красная — но зато с большой буквы. В конце концов, при нынешнем беспределе в этом будет большой плюс. И этот плюс — к свободе. Которую он получит, ежели нормально проведут его ребята этих «контрабасов» гэбэшных. А там, глядишь, и в депутаты с помощью чекистов пройти удастся. Вон они какие — вполне продажные чмыри. Ещё и подняться помогут…
Не знал Лысый одну из любимых фраз Митридата, которая и была реализована в дело в сговоре с Бураном: «Нужно уметь проигрывать. К этой мысли следует постепенно приучать всех своих противников»…
И ещё одного он не знал: что «продажность» была заложена в сценарий сыгранного с ним спектакля. И когда адвокат действительно занёс деньги следаку, тот честно сдал их под роспись в соответствующую кассу.
Прикрутить к операции контрабандистов предложил именно Мишка, когда его быстро вызвонили и приказали явиться в небольшое здание на Карла Маркса, где был организован штаб операции и где стояла та самая «военторговская» аппаратурка.
Дело в том, что лидер контрабандистов Сто первый, в гражданской жизни Артём Марташов, был приятелем Митридата. Причём — это соображение Алексей не выказывал, но в голове держал, — похоже, по линии ЦК, а не ГБ. И был этот Сто первый личностью в некоторых кругах известной, даже легендарной. Алексей тоже про него слышал — как, наверное, и каждый, кто заходил в республику через Изварино.
Там Сто первый начинал — в первые же дни после начала «Русской весны». Под его началом поставили блокпост на входе. Вскоре наладили трансграничный обмен. Шла как гуманитарная помощь, так и оружие. Как рассказал Мишка, тот первым через Краснодон, через территорию Российской Федерации, через свои ходы наладил снабжение оружием из Южной Осетии — «для тех ребят, которые воевали». Тут имелся в виду Беглов, который тогда оборонял Славянск. Беглов в благодарность назначил его комендантом Изварино, после чего Сто первый на вполне законных основаниях стал набирать и вооружать своих людей.
А когда до Изварина летом добрались украинские каратели, он, опять же по словам Митридата — Алексей этого не знал, — «свой дом отдал под огневую точку». В отряде у него было уже больше трёхсот человек.
Укропы тогда на какое-то время всё же смогли оттеснить их. Заняли погранпереход, отрезали границу, дорогу на Луганск блокировали полностью. Но ребята Марташова через границу ходили уже два десятилетия, с самой незалежности, и знали каждую складочку на местности. И трафик пошёл, что называется, степями-полями. А реально — через укромные уголки вдоль границы, которых, в конкретных географических условиях Северного — Изварина — Нижней Гарасимовки и российского Донецка, было более чем достаточно для вдумчивой, хотя и ночной работы. Добровольцев тоже тайно от властей переправляли.