Виргостан - страница 5

– Только вот при чем здесь буквы? А!

Сейчас Верика проходит букву «А». И не абы как, а насквозь – под перекладиной, чтобы лучше с ней ознакомиться. Буква «А» – не согласная, но открытая, потому что гласная. Еще эту букву можно преодолевать, как горный перевал. Верика скатывается с вершины, запечатлевает себя на фоне буквы номер один и подписывает открытку для близких:

«Мысленно с вами. Мы – это „А” и я. Место. Подпись. Дата».

Верика разглядывает шкатулку с драгоценностями. Интересно, что в них такого ценного? Гладит пальцем гранатовое сердце. Оно печально вздыхает и смущенно рдеет. Верика присаживается у ног Хопнессы:

– Это клад?

– Нет, ведь никто зарока не давал.

– Не жалко такую красоту?

– Кто же камни жалеет в наше время!

– Потому-то они и холодные такие.

– Когда они чувствуют на себе внимание настоящих ценителей, они оживают. Смотри! – Хопнесса указывает спицей в сторону окна, открывающего панораму ночного города.

Над каменной подоконной плитой воцаряется букет из мерцающих игольчатых астр – изумрудных, фиолетовых, пурпурных. Маленький фейерверк на фоне постылых огней казенного города.

. . .

Теперь у Верики есть настоящий дракончик из породы двукрылых единохвостов. Имя, которое ему присвоил Геогриф, не прижилось, поэтому домашние по привычке называют его Нездешнием. Нездешния решено кормить положительными эмоциями:

– Сегодня мы угостим тебя скоморошковыми шариками.

Видимо, это правильный рацион, поскольку ладошечник незамедлительно залоснился и пошел вширь. Живет он в эмоционариуме, где преимущественно спит, ссылаясь на врожденную мечтательность. Но даже во сне он непременно улыбается. Общается Нездешний исключительно жестами и мимикой, так что Верика его отлично понимает.

Эти небольшие создания предназначены для прогулок на природе. Они незаменимы в лесу, на озере, в горах. Ладошечные драконы являются недалекими родственниками средиземноморских коньков, обитающих в мажорных течениях шестого семиводья еженедельной большой мойки.

Теперь Верике остается обзавестись золотой рыбкой, маленьким цветиком-семицветиком и настоящей декоративной гигиеновой собакой.

Хопнесса утверждает, что фея чистоты может запросто осуществить любую мечту. Верика старательно моет ладони себе и Нездешнию. По всей рукомоечной летают радужные мыльные шары. В каждом из них отражено какое-нибудь пожелание.

. . .

Близится час противостояния смятению.

Верика взглядом проникает в сердцевину пламени. Чувствуется яркое недовольство в поведении огня. Он переминается, ворочается и вздыхает так, будто что-то притесняет его.

«Может, дрова мешают?» – выдвигает пробную версию Верика.

Но что-то неуловимо-неугомонно-суетливое мечется между огнем и дымом, на грани светлого с темным:

– Нет никакой грани, – утверждает Верика и поправляет кованой палочкой горящую линию.

Языки пламени успокаиваются и вытягиваются в стройный ряд узких кисточек-куполов. Огнегрив горит ровно. Верика собирается отправиться за красками.

– Ты обещала приглядывать за мной! – безукоризненно напоминает огонь.

– Да, да, да.

Приходится краскам самостоятельно спускаться к Верике. Им не впервой, но возникает пресловутый вопрос очередности, отчего вновь разгорается диспут на тему: «С чего начинается радуга?».

Из книги подсказывают вкрадчивым шепотом:

– Что-то такое, с фазаном связанное…

Птица Очевидия строго стучит указкой по разделочной доске:

– Без намеков, пожалуйста!

. . .

Когда Верика изображает портреты многокрылов, она привязывает к кончикам кисточек легкие бумажные колокольчики. Бумажные – для того, чтобы не шуметь, а колокольчики – чтобы сделать движения более плавными. Таким образом, линии крыльев вырисовываются настолько филигранно, что фактически не соприкасаются с холстом. Герральдий утверждает, что эти картины написаны по воздуху. Самая настоящая галерея витающих образов.

Верика очень неравнодушна к различной живности. В особенности к насекомым. Поэтому, когда в окрестностях появляются гигиеновые собаки, она обязательно потчует их конфетами. Собаки в конечном счете удаляются несолоно хлебавши, облепленные фантиками и близкие к состоянию недоумения. Но Верика по-прежнему не теряет надежды найти среди них родственную душу, поскольку все собаки попадают в рай.