Вирсавия. Неподсудная - страница 10

женой. Давид ни разу не взглянул на тебя, а Урия смотрит на тебя так, как будто ты драгоценная жемчужина. Он будет дорожить тобой.

Вирсавия почувствовала угрызения совести.

— Я ничего не имею против Урии, матушка Я только…

По ее лицу заструились слезы. Она знала, что продолжать спорить бесполезно. Разве могла она предотвратить неизбежное?

Мать внезапно разжала руки и отошла.

— Никто не думает, что ты безумно влюблена в Урию. Но если ты дашь ему шанс, то со временем сможешь полюбить его, — мать повернулась и посмотрела на дочь. — А пока ты окажешь Урии почтение и будешь покорной, как он того заслуживает по праву мужа. Если ты этого не сделаешь, я сама накажу тебя розгой!

Вирсавия подняла голову.

— Я выйду замуж за Урию, матушка, и окажу ему почтение и буду покорной. Но сердцу нельзя приказать полюбить.

Всю жизнь, сколько она помнила себя, ее сердце и душа принадлежали Давиду. И она знала, что ничего не изменится, как бы ни требовали этого от нее другие.

Вирсавия не ожидала, что Давид придет на их свадьбу с Урией. Когда она увидела царя сквозь расшитую тонкую ткань покрывала, она чуть не заплакала от боли, понимая, что он пришел почтить своего друга, ее жениха, а не посмотреть, как она выходит замуж.

По случаю брачной церемонии Урия был одет как царь. Но несмотря на богатство его наряда жених Вирсавии проигрывал в сравнении с истинным господином ее сердца, который был одет в простую тунику и обут в кожаные сандалии. Давид затмевал всех мужчин, участвовавших в церемонии! Хотя он возложил на голову Урии брачный венец, тот все-таки не мог сравниться с царем. Благородная внешность Давида выдавала занимаемое им положение в обществе. Никто не был столь красив и грациозен. Никто не мог превзойти его в пении и танцах. Никто не обладал большей властью, и ни у кого не было столь смиренного и нежного сердца. Давид не требовал от людей особого обращения к себе, но все любили и почитали его. Бог во всем благословил его.

Брачный пир продолжался. Для Вирсавии же все происходило как в тумане. Она почувствовала облегчение, когда Урия оставил ее, чтобы поприветствовать Давида. Они смеялись и пили вино из одного кубка, а она, сидя на возвышении, наблюдала за ними. Именно Давид отправил Урию опять к ней. Именно Давид взял кувшин и наполнил вином кубки молодоженов. Принимая кубок от царя, Вирсавия слегка коснулась его руки и увидела в его глазах удивление. Неужели он посчитал ее дерзкой?

— Урия, да благословит Господь твой дом многими детьми, — громко произнес Давид, чтобы каждый мог услышать его пожелание.

Он высоко поднял свой кубок. Вирсавия робко посмотрела в сторону царя и встретилась взглядом с ним. На какое-то мгновение ей показалось, что в его отношении к ней что-то изменилось. Вирсавию бросило в жар.

— И, — продолжал царь, — пусть все твои сыновья и дочери будут похожи на твою невесту.

Отпивая вино маленькими глотками, он смотрел на Вирсавию, и глаза его странно потемнели — он смутился. Вокруг все засмеюсь, и Урия вместе с ними. Давид прищурился, а потом тоже рассмеялся, похлопывая Урию по плечу и что-то говоря ему, но в шуме Вирсавия не расслышала слов царя. Урия в ответ кивнул Давиду и с гордостью посмотрел на свою невесту, глаза жениха сияли. Давид снова встретился взглядом с Вирсавией, и внутри у нее все задрожало от волнения. Это был страшный и сладостный миг. Когда Урия смотрел на нее, она не чувствовала никакого волнения. Но взгляд Давида заставил девушку покраснеть, а ее сердце учащенно забиться. Вирсавия опустила глаза, напуганная силою чувства, захлестнувшего ее. Она осторожно оглянулась, не заметил ли кто ее волнение. Она вся трепетала. В страхе Вирсавия посмотрела на мать, но та беззаботно пела и танцевала с другими женщинами, а ее дед и отец веселились вместе с мужчинами.

Робко повернув голову в сторону Давида, Вирсавия снова натолкнулась на его взгляд. Она испытала глубокое потрясение, потому что инстинктивно поняла значение этого взгляда. Отчаяние охватило ее.

Почему сейчас, когда уже слишком поздно, ты смотришь на меня, как на женщину? Почему месяц назад ты не заметил, что я изменилась?