Византиец - страница 15

19 января 1460 года Виссарион с Н. покинули Мантую. Проехав довольно быстро через Венецию, Брессаноне, Стерцинг, Аугсбург, 28 февраля они прибыли в Нюрнберг.

Собор в Нюрнберге завершился ничем. Несмотря на мощное, удачное выступление Виссариона, зачитавшего письмо кардинала Карвахаля, в котором тот сообщал о новых набегах турок уже непосредственно на венгерскую территорию, ему не удалось поколебать немецкую невозмутимость. Решение перенесли на новый конгресс, на этот раз в Вормсе, который так и не собрался по причине разногласий между немецкими князьями.

Из Вормса Виссарион и Н. отправились в Вену, куда прибыли 4 мая. Н. не ждал абсолютно ничего. По его мнению, миссия Виссариона выродилась в элементарное посольство, нужное, полезное, необходимое с точки зрения текущей дипломатической работы, но лишенное какого бы то ни было реального смысла для того дела, которое стало делом их жизни. Виссарион, напротив, по прибытии в Вену поначалу даже несколько приободрился.

Император Фридрих III встретил его на самом высоком уровне. Они давно знали друг друга и считались друзьями. В Вене Виссарион стал крестным отцом единственного сына Фридриха — будущего императора Максимилиана. Н. не присутствовал на приватной беседе императора и папского легата. Она проходила с глазу на глаз. Похоже, Фридрих что-то пообещал Виссариону. Во всяком случае первые доклады, которые Виссарион направлял папе из Вены и в написании которых участвовал Н., были выдержаны в довольно оптимистическом духе. Потом, однако, атмосфера стала меняться. При сохранении, естественно, самого доброго отношения со стороны императора.

Виссарион с помощью Н. разослал огромное количество писем немецким князьям, городам и даже просто отдельным влиятельным деятелям, призывая их направить своих полномочных представителей на Венский собор. Но, видимо, большинство немецких князей уже решили, что крестовый поход — это не для них. Никто из правителей первого ранга не прибыл. Когда наконец собор все-таки открылся 17 сентября и была зачитана папская булла с подтверждением полномочий Виссариона в качестве легата, делегаты разыграли возмущение. С ними якобы не посоветовались. То, что замышлялось как предприятие века, призванное объединить весь христианский мир, выродилось в элементарный скандал.

В октябре 1460 года переговоры окончательно остановились. Обсуждать дальше было нечего. Молодой и циничный Н. ожидал этого результата, но Виссарион был явно подавлен. Судя по всему, не менее подавлен был и сам Пий II, который поначалу отказывался верить докладам Виссариона о провале миссии и просил его остаться и попытаться еще и еще раз. Так Виссарион задержался в Вене еще на одиннадцать месяцев. В конце концов до папы дошло, что больше с императором и с немецкими князьями обсуждать нечего. Он разрешил Виссариону вернуться домой.

Кстати, вместе с Виссарионом в его свите поехал в Рим и Региомонтанус, которого кардинал после смерти Пеурбаха привлек к написанию компендиума Птолемеева «Алмагеста». Виссарион оставался самим собой. Даже в минуты величайших исторических потрясений он не переставал беспокоиться о своей научной полемике с Трапезундом.

Тем временем нашествие продолжалось своим чередом. Пали Афины, практически вся Морея, Трапезунд. В сентябре 1462 года турецкие войска заняли Лесбос, учинив там жестокую резню. Следующей в июне 1463 года стала Босния. Требовалось что-то делать.

Идея крестового похода провалилась окончательно и бесповоротно. Это было очевидно. Даже когда по привычке продолжали говорить о крестовом походе, по существу, имелось в виду совсем другое. Речь, скорее, шла о ведении классической коалиционной войны с османской Турцией. На тот момент сторонники отпора турецкому нашествию могли положиться только на само папское государство и с оговорками — на Венецию.

Виссарион переживал это поражение крайне болезненно. В жизни все-таки есть справедливость, не без мстительного удовлетворения, которого он сам стыдился, подмечал про себя Н. Виссарион столько лет твердил о крестовом походе, фактически подразумевая воссоздание единой вселенской христианской церкви и себя во главе ее. Сейчас, с приближением старости, ему пришлось заняться подготовкой войны с турками в самом что ни на есть черновом, будничном смысле, причем ради весьма заземленной цели — не допустить вторжения турок в Италию. Такая угроза существовала реально.