Византия в европейской политике первой половины XV в (1402–1438) - страница 11

Для того чтобы понять реакцию византийского императора, необходимо иметь в виду, что противостояние Венгрии и Венеции не было простым локальным конфликтом. Это было столкновением сил, представлявших собой важнейшие узловые центры международной политики того времени. То, что Сигизмунд одновременно был германским императором, лишь усугубляло этот факт. Используя все доступные ему средства, он с переменным успехом пытался втянуть в свои военные и экономические операции против Венеции практически все государства Европы и даже Ближнего Востока. Согласно этим расчетам Византия должна была играть роль одного из многочисленных звеньев, которые в совокупности составляли сложную цепь континентальной блокады, призванной подорвать потенциал морской республики[79]. Ни в какой другой вопрос европейской политики этого периода император Византии не пытался вмешаться с такой настойчивостью.

В январе 1414 г. венецианский сенат впервые рассмотрел предложение византийского посла о посредничестве в целях урегулирования конфликта с Венгрией. Оно было отклонено на том основании, что посредническая миссия уже передана папе[80]. Но папа не справился с ней. В следующем году Сигизмунд от имени всех христиан открыто обвинил венецианцев в пособничестве туркам[81]. Республика не пропустила этого оскорбления. В конце августа 1415 г. сенат выпустил циркулярное письмо всем христианским правителям, в котором утверждалось, что Венеция всегда вела борьбу с турками, напомнив при этом, что именно венецианцам Сигизмунд был обязан счастливым возвращением на родину после военной катастрофы под Никополем[82].

В феврале 1416 г. в Венеции остановился византийский посол Николай Евдемон, который направлялся на Констанцский собор.

Он вновь предложил посреднические услуги императора. На этот раз сенаторы согласились, однако при условии, что мир с Сигизмундом должен быть заключен на почетных и приемлемых для республики условиях[83]. Как дальше развивалась эта часть миссии Евдемона, неизвестно. Когда он прибыл на Констанцский собор, Сигизмунда там уже не было. В любом случае инициатива Мануила II не была реализована, поскольку подобные попытки продолжались и позднее.

Этому же была посвящена миссия Мануила Филантропина[84] в 1420 г. 17 февраля он вместе с Евдемоном, который уже несколько месяцев находился в Венеции, передал сенату очередное предложение императора о посредничестве. Посол подчеркнул, что примирение республики с венгерским королем явится залогом успешной борьбы с турками. Формально сенат принял предложение. Последовала ответная нота о том, что Венеция со своей стороны тоже стремится к миру, в то время как Сигизмунд не хочет этого, несмотря на попытки предыдущих посредников (в том числе папы и польского короля) и готовность предоставить ему галеры для операций против турок. Сенаторы приветствовали назначение Филантропина, который должен был от них проследовать к Сигизмунду, и согласились, чтобы их собственный представитель сопровождал его[85].

Известно, что из Венеции Филантропин отправился в Венгрию к Сигизмунду, в августе он был в Польше у Владислава Ягеллона, а затем нанес визит к литовскому князю Витовту. В ходе этой миссии, очевидно, затрагивалась и проблема церковной унии.

Сохранилось письмо польского короля византийскому императору от 1420 г., в котором он выражал свою крайнюю заинтересованность в решении этого вопроса[86]. Но на первом месте должен был стоять вопрос об отношениях венгерского короля и Венеции. Обращение за помощью к Польше понятно, поскольку Ягеллон уже пытался играть роль посредника между ними.

Однако момент оказался не слишком удачным. Незадолго до этого Сигизмунд, выступая арбитром в споре между Польшей и Ливонским орденом, вынес постановления в пользу последнего. Это надолго оттолкнуло от него Ягеллона и Витовта[87]. Что же касается предложения византийского императора о посредничестве, то Сигизмунд его, по-видимому, принял. Вернувшись обратно в Венецию в феврале 1421 г., Филантропин сообщил об этом сенату[88]. Сенат, в свою очередь, выразил готовность вести переговоры. Дальнейшие подробности, к сожалению, неизвестны. Возможно, византийцам удалось инициировать переговоры, но как раз в это время, после восшествия на престол нового турецкого султана Мурада II, внешнеполитическое положение империи начало ухудшаться, и это обстоятельство могло сорвать процесс. 30 декабря 1423 г. венецианский сенат ответил византийским послам, что все попытки к примирению натолкнулись на непрерывные отказы Сигизмунда