Византия в европейской политике первой половины XV в (1402–1438) - страница 26

, и их содержание в основном сводилось к следующему:

— церковная уния целиком соответствует желаниям папы, и только она способна избавить греков от переживаемых ими бедствий;

— легат, который по поручению папы должен был прибыть в Константинополь, задержался по причине болезни; затем, ввиду военной обстановки на Босфоре, вместо него прибыл нунций, которому было поручено обсудить с греками меры по организации вселенского собора (время, место, состав участников и т. д.);

— папа призывает императора и патриарха выполнить свои обещания, которые от их имени огласили Николай Евдемон и Феодор Хрисоверг во время последнего визита во Флоренцию и которые подразумевают, что объединение церквей возможно и без участия восточных епископов, не являющихся подданными империи[228];

— вышеупомянутый легат (Фонсека) в этом случае обещает грекам помощь от королей Арагона и Кастилии, а также других правителей Запада[229];

— при положительном ответе императора и патриарха папа обещает немедленно выслать легата и группу теологов для проведения униатского собора.

Приняв к сведению этот доклад, император обещал через некоторое время представить ответ на него. Однако ждать пришлось на удивление долго. За эти дни нунций успел в частном порядке побеседовать с патриархом, а 20 октября имел встречу с многочисленным собранием византийского клира в храме Святой Софии. Лишь 14 ноября папский посланник был приглашен на очередную аудиенцию и выслушал официальный ответ императора[230], который, впрочем, мог разве что разочаровать его. Император говорил, что если его представители действительно обещали папе безусловное присоединение восточной церкви к западной, то тем самым они превысили свои полномочия, так как «речь об этом может идти только на таком соборе, который будет созван по образцу семи древних вселенских соборов». Однако в настоящий момент, говорилось далее, созвать такой собор в Константинополе не представляется возможным по причине угрожающей военной обстановки, которая не позволит собрать в городе епископов из Азии и Европы. В случае ее улучшения папу обещали немедленно оповестить об этом. Пока же император просил понтифика проявить свою власть в западном мире для того, чтобы запретить всякое сотрудничество между христианами и турками, а также своим словом убеждать латинян в необходимости оказания помощи восточным христианам. Одним словом, греки давали понять, что торопиться с заключением унии не следует, пока римская церковь реальными мерами не докажет свою готовность защитить православный мир. С этим ответом Антонио да Масса в конце осени 1422 г. покинул Константинополь.

Как раз в тот момент, когда император диктовал свое последнее заявление папе, тот уже успел принять меры, соответствовавшие его последней просьбе. В послании, датированном 8 октября 1422 г., Мартин V писал Мануилу II Палеологу, что обратился недавно к магистру ордена рыцарей-иоаннитов на Родосе, а также к Венеции, Генуе и Милану с призывом поддержать греков в их борьбе с турками[231]. Спустя еще месяц папа подписал буллу, которая сурово осуждала тех латинян, которые за деньги нанимались перевозить турок с азиатского на европейский берег За подобные деяния, позорящие христиан, он грозил отлучением их от церкви[232].

Необходимо отметить, что деятельность курии в этом направлении не прекратилась и после того, как в Риме узнали более чем сдержанный ответ из Константинополя, с которым прибыл папский нунций. В марте 1422 г. тот же самый Антонио да Масса практически сразу после своего возвращения появился в Венеции, где от имени папы вел речь о возможной военной экспедиции на Восток. Сенат тогда ответил на это, что из десяти кораблей, которые могут понадобиться для подобной операции, республика готова снарядить три, если остальное возьмут на себя другие государства[233]. Понятно, что из этого проекта ничего не вышло. Тем не менее сама позиция папы говорит о многом. Возможно, принятое вскоре после этого решение принадлежало не столько ему, сколько Сиенскому собору, который 8 ноября 1423 г. заслушал доклад францисканца о его миссии в Константинополь. Было также зачитано последнее письмо императора папе. После этого собор постановил считать вопрос о греках бесперспективным на настоящий момент и отложить его рассмотрение до лучших времен