Византийская школа - страница 6

НЕ. III. 16), была решительно отвергнута самой Церковью.

Что касается методов преподавания грамматики, то они сохранялись неизменными вплоть до XI в. Учащиеся должны были внимательно прочитывать текст, заучивать его наизусть и затем комментировать. Наиболее способные из них составляли на основе пройденного материала филологические загадки. Как показывает описание школы при церкви Св. Апостолов в Константинополе (конец XII — начало XIII в.), эта практика продолжалась и после XI столетия. Однако теперь во многих школах стал применяться также новый метод изучения грамматики — схедографический. Он заключался в том, что школьники анализировали отдельные слова, фразы или небольшие фрагменты, начертанные на специальных табличках — схедах. Это мог быть или элементарный грамматический разбор, или анализ более сложного типа. Полная схеда содержала краткий текст (обычно из какого-нибудь античного автора) с его подстрочным переложением и самыми (разнообразными комментариями — орфографическими, морфологическими, синтаксическими, лексикографическими, этимологическими, просодическими. Порой эти комментарии были чрезмерно детальными: толковались, например, отдельные частицы, слова с одинаковым началом или окончанием и т. п. Схеды весьма ценились — в XI в. один столичный учитель даже продавал их за золото. В Константинополе устраивались ежегодные конкурсы по схедографии между грамматическими школами. Мы знаем, в частности, что во второй половине XI в. школа при церкви Сорока Мучеников каждый год выделяла двух наиболее талантливых учеников для участия в такого рода состязаниях. Существовали и учебники по схедографии, самым известным из которых был учебник, составленный Мануилом Мосхопулом, которым пользовались даже в учебных заведениях ренессансной Италии. Безусловно, схедографический метод способствовал более глубокому, чем прежде, пониманию учащимися структуры греческого языка, но в то же время его распространение вело к вытеснению из школьных программ оригинальных античных текстов, а, значит, к умалению литературно-эстетического начала в преподавании грамматики.

В поздней Византии в некоторых школах при изучении грамматики стали применять методы, присущие высшему, философскому, образованию, прежде всего метод научного собеседования в форме вопросов и ответов. Это было характерно главным образом для тех полидисциплинарных школ (например, для школы Максима Плануда), в программу которых наряду с грамматикой входили предметы и более высокого уровня (риторика, «математические науки»).

Степень распространения грамматического образования в Империи была различной в разные периоды ее истории. Континуитет грамматического преподавания неизменно поддерживался лишь в Константинополе, тогда как в провинции оно знало периоды упадка и даже исчезновения. Если в ранней Византии учителя грамматики можно было найти практически в любом городе, то в VII–X вв. грамматические школы функционировали почти исключительно в столице[2]. С XI в. они возрождаются в ряде крупных провинциальных центров, таких как Трапезунд и Фессалоника. В Никейской же империи и при Палеологах грамматическое образование переживает настоящий расцвет как в Константинополе, так и в провинции.

Риторическое образование византийцы получали у риторов как в специализированных школах, где риторика являлась единственным предметом, так и в школах более широкого профиля, где она соседствовала с другими дисциплинами. Обычно к занятию риторикой приступали в шестнадцати- или семнадцатилетнем возрасте, и курс обучения длился около одного-двух лет. Однако возрастные критерии на этой ступени были еще более размытыми, чем в элементарных и монограмматических школах. Известны случаи, когда учащийся уже к шестнадцати годам овладевал тайнами искусства риторики. Это относится, в частности, к первому энциклопедисту предпалеологовской эпохи Никифору Влеммиду (1197 — ок. 1272 гг.). Иногда, завершив грамматическое образование, молодые люди поступали на государственную службу, чтобы затем, спустя некоторое время, стать учениками какого-нибудь ритора. Так, известный философ и историк Михаил Пселл (1018 — ок. 1090 гг.) не смог из-за недостатка средств закончить риторическую школу в столице и отправился служить в провинцию, однако позже вернулся в Константинополь и продолжил курс обучения.