Визит - страница 12

Тогда Мартин садится на кровати и спускает ноги. Он чувствует ступнями холодный пол.

— Дед! — зовет он громко и сам пугается своего голоса. Скрип прекращается, старик успел только приоткрыть дверь.

— Ну, что тебе? — отзывается прерывистый и, пожалуй, немного удивленный голос. Наверное, старик уже успокоился, двери снова скрипнули.

— Возьмите меня с собой, — говорит Мартин.

Тишина. Кажется, что сумрак редеет, расплывается и на его место приходит свет дня. Но это неправда — это Мартину только мерещится. Он не слышит, как дышит старик, и вдруг пугается, не ушел ли он. Но нет. Он здесь и стоит неподвижно. Он должен быть здесь. Видно какое-то темное пятно, и оно напоминает очертания человеческой фигуры. Если бы дед пошевелился, двери бы снова заскрипели, потому что они не полностью открыты, не слышно и шагов на рассыхающихся досках.

— Рано еще, — долетает голос с порога, — еще трех нет.

В голосе слышно сомнение. Если бы дед не хотел брать его, он бы сразу же вышел, но он стоит, значит, колеблется и размышляет. Мартин встает. Его движения хорошо видны, потому что он в длинной белой ночной рубашке. И на него падает свет, идущий из окна, хотя и очень слабый.

— Ты полежи, — раздается голос с порога, однако в голосе не чувствуется строгости, — поспи еще немного! Придешь ко мне попозже.

Двери снова скрипят.

— Нет! — быстро отвечает Мартин. Он почти кричит: — Я иду с вами!

Черное пятно на пороге сначала неподвижно, а потом вдвигается в комнату. И снова тишина. Мартин стоит, немного наклонившись, точно пол жжет ему ступни. Старик снова входит в комнату, приближается к Мартину настолько, что они уже ясно различают друг друга.

— Я тебе сам подберу сумку с бруском, — говорит дед и идет к сундуку. Он снова заслонил окно и взялся за крышку сундука.

— Я его еще вчера вечером приготовил, — отвечает Мартин тихо и подходит ближе к деду.

Он видит, что дед выпрямился, и что-то зазвенело у него в руках, и ему ясно, что это брусок в сумке.

— Ну, одевайся, — говорит дед и идет к выходу. Он одним толчком распахивает двери, и скрип вновь наполняет комнату.

— Мы сейчас выходим, — добавляет он, скрываясь в сенях.

На крыльце немного светлее. Мартин оглядывается. В воздухе чувствуется приближение дня. Наверное, потому, что небосвод побледнел и на горизонте начинает разгораться заря. Еще слабо мерцают несколько звездочек, но вот-вот и они погаснут. И серп месяца потерял свой цвет и побледнел. Только это и говорит о приближении дня. И все же наступление его чувствуется, хотя солнце взойдет не раньше, чем через полчаса.

Мартин ждет, пока выйдет дед. Он слышит, как через открытые двери доносятся удары, то сильные, то совсем слабые. Дед достает лезвия кос и насаживает их на рукоятки. Дважды раздается пронзительный свист: это он проверяет их прочность.

Мартину немного холодно. В воздухе чувствуется утренняя сырость, которая обволакивает все, платье и тело. Забирается в ноздри. Мартин уже различает предметы вокруг себя. Он точно знает, что впереди, у забора, уложены поленья, а рядом с ними куча щепок. Топор еще неразличим. А через десять минут мальчик мог бы уже пересчитать планки в заборе. Что это, он привык или уже так развиднелось? Он понял, что дед не зажигал фонарь. А то бы через двери сарая был виден свет. Он знает, что дед стоит у входа в сарай и насаживает косы. Значит, у него еще очень хорошие глаза.

Но вот дед уже выходит из сарая. В левой руке он несет перед собою косы, правой закрывает двери на большой ключ. Слышно щелканье замка. Мартин прикрепляет сумку с бруском к ремню. Он не смотрит больше в ту сторону, откуда идет дед, но слышит приближающиеся шаги. Потом поднимает голову.

— Вот, бери, — говорит дед и подает ему косу.

Он берет ее, взвешивает на руке, пробует ногтем острие. По-видимому, оно хорошо отбито.

— Пойди набери воды в бутылки, — говорит дед, сгоняя с лица улыбку. Мартин прислоняет косу к ступеням лестницы и исчезает в доме. Он осторожно двигается в сенях, стараясь, чтобы не скрипели половицы. Все же на улице виднее, думает он, и наполняет бутылки водой. При этом он делает несколько глотков.