Вкус ядовитого поцелуя - страница 50

— Артур. Артур. — я положила руку ему на грудь, пытаясь остановить.

— Ты, похоже, разучилась говорить «Артур, Артур!», прозвучало совсем не возбуждающе. Но ничего, мы все наверстаем, — он чмокнул меня в нос и с довольной улыбкой отошел.

Теперь его заинтересовал сам бар, он шустро загремел бутылками, выставил перед собой пару стаканов и начал что-то мешать, не прекращая улыбаться и на меня поглядывать. Я тоже за ним наблюдала и, подозреваю, вид у меня был такой же по-глупому довольный. Я подмечала те мелочи, что любила в нем всегда: растрепанные волосы и хулиганский взгляд, улыбку… он так редко улыбался искренне, говорил, что не умеет, но сейчас вот сумел.

— Пей, — Артур протянул мне один из внушительных стаканов.

— Что это?

— Лучше не знать.

— Ты ведь в курсе, что я не пью всякую дрянь, Артур. Не люблю, когда мозг настолько отравлен, что не способен соображать.

— Вот теперь я узнаю мою Фифу-зануду, — он все равно толкнул коктейль в мою сторону. И без перехода спросил: — Не скажешь, что ты делала в «Драконах»?

— А ты?

— Пропуск хода.

— Мы играем?

— Нет. Давай так: ты выпьешь коктейль, а я отвечу на вопрос. И не смотри на меня так, Фифа, я не пытаюсь тебя напоить. Просто хочу, чтобы ты расслабилась и проспала ночь без кошмаров.

— Заботливо, конечно, но я лучше с кошмарами.

— Брось, Фи.

— Артур, я не собираюсь бороться с кошмарами твоими методами, — спрыгнув с высокого стула, я прошла к входной двери. — Мне пора, я и так уже задержалась.

Лучше убраться, иначе наговорю лишнего, а портить все мне очень не хотелось. Но Артур опять не дал мне уйти, остановил за руку, осторожно притянул к себе и повторился:

— Не уходи.

— Я останусь, если ты скажешь, что делал в «Драконах», почему передумал насчет Змей, и почему вчера соображал так трезво.

— Хорошо. В «Драконах» я был с Тео, мы кое-что закупали для будущей вечеринки, которую он запланировал на выходные. Насчет Змей я передумал, потому что папуля пообещал придушить моего сводного братца во сне, если я откажусь, а соображал я вчера трезво, потому что и был трезв. Знаю, ты считаешь, что я вечно молодой и вечно пьяный, да и еще и не особо умный к тому же, но такие вопросы — это перебор, Филиппа. Ну что, теперь довольна? — повысил он голос, но тут же стушевался: — Прости. Наверное, тебе и в самом деле лучше уйти.

Глупо было думать, что прошедший год и Змеи избавят нас от остальных проблем. Два разных мира, два разных человека, которые по невероятной причине понравились друг другу и даже были вместе некоторое время. Но Артура не изменить, да и меня не переделать.

— Я…

— До завтра, Фи.

На следующий день до обеда я с успехом отвлекалась учебным процессом. Как самая прилежная ученица, постигала таинства целительства и разбирала, как исцеляют ангелы и как лечат демоны, а после не без удовольствия отслушала обязательный для всех курс под названием «Введение в Междумирье». Правда, картину слегка подпортил севший со мной на лекции рыжий близнец Микаэль — думаю, он был настроен на разговор, но я всем видом дала понять, что на учебе всякой трепотне не место. Это его не расстроило и всю лекцию он пытался выпытать из меня способ получения метки.

— Ты бы так не палился, а, — раздраженно посоветовала я и пересела к Говарду-вонючке, к тому все равно никто не осмелился бы приблизиться.

Во время перерыва заглянула в библиотеку, где была тепло встречена мистером Леффео. Обычно суровый двухметровый мужчина, которого опасались все студенты без исключения, питал ко мне необъяснимую слабость, угощал чаем и печеньем и болтал о пустяках. Вот и в этот раз он встретил меня с улыбкой:

— Эва, а вот и моя книжная девочка. Что привело тебя к старику на этот раз?

В прошлый раз он без вопросов поделился литературой о порталах, там я нашла способ проникновения в змеиное логово. И вот теперь у меня нашлось задание от самого Дамиуса.

— Меня интересует универсальная магия и все, что с ней связано. Желательно побольше фактов и поменьше воды. Но, если честно, я больше рассчитываю на ваши знания, — мистер Леффео и сам мог считаться ходячей библиотекой, настолько умным и всезнающим он был. А еще отличался практически фотографической памятью.