Владимир Ильич Ленин - страница 5

                                                   риторика!

Поэзия где ж?

                         Одна публицистика!! —

Капитализм —

                         неизящное слово,

куда изящней звучит —

                                         «соловей»,

но я

        возвращусь к нему

                                         снова и снова.

Строку

             агитаторским лозунгом взвей.

Я буду писать

                        и про то

                                      и про это,

но нынче

                не время

                                 любовных ляс.

Я

   всю свою

                    звонкую силу поэта

тебе отдаю,

                     атакующий класс.

Пролетариат —

                            неуклюже и узко

тому,

         кому

                  коммунизм — западня.

Для нас

              это слово —

                                     могучая музыка,

могущая

               мертвых

                               сражаться поднять.

Этажи

           уже

                  заёжились, дрожа,

клич подвалов

                         подымается по этажам:

— Мы прорвемся

                               небесам

                                               в распахнутую синь.

Мы пройдем

                      сквозь каменный колодец.

Будет.

           С этих нар

                              рабочий сын —

пролетариатоводец.—

Им

      уже

             земного шара мало.

И рукой,

               отяжелевшей

                                        от колец,

тянется

              упитанная

                                туша капитала

ухватить

               чужой горле́ц.

Идут,

         железом

                         клацая и лацкая.

— Убивайте!

                       Двум буржуям тесно! —

Каждое село —

                            могила братская,

города́ —

                 завод протезный.

Кончилось —

                        столы

                                   накрыли чайные.

Пирогом

               победа на столе.

— Слушайте

                      могил чревовещание,

кастаньеты костылей!

Снова

           нас

                 увидите

                               в военной яви.

Эту

       время

                  не простит вину.

Он расплещется,

                             придет он

                                              и объявит

вам

       и вашинской войне

                                         войну! —

Вырастают

                    на земле

                                    слезы́ озёра,

слишком

               непролазны

                                    крови топи.

И клонились

                      одиночки фантазеры

над решением

                         немыслимых утопий.

Голову

             об жизнь

                             разбили филантропы.

Разве

           путь миллионам —

                                            филантропов тропы?

И уже

           бессилен

                            сам капиталист,

так

      его

             машина размахалась,—

строй его

                 несет,

                            как пожелтелый лист,

кризисов

                и забастовок ха́ос.

— В чей карман

                            стекаем

                                          золотою лавой?

С кем идти

                   и на кого пенять? —

Класс миллионоглавый

напрягает глаз —

                               себя понять.

Время

            часы

                     капитала

                                    кра́ло,

побивая

              прожекторов яркость.

Время

            родило

                         брата Карла —

старший

               ленинский брат

                                           Маркс.

Маркс!

            Встает глазам

                                     седин портретных рама.

Как же

            жизнь его

                              от представлений далека!

Люди

         видят

                   замурованного в мрамор,

гипсом

            холодеющего старика.

Но когда

               революционной тропкой

первый

             делали

                         рабочие

                                        шажок,

о, какой

              невероятной топкой

сердце Маркс

                         и мысль свою зажег!

Будто сам

                  в заводе каждом