Владивосток - страница 2

Судя по карте, бухта Золотой Рог почему-то не привлекла первых мореплавателей, но зато на острове Русском в бухте Новик располагался крупный порт.

Другой знаменитый картограф, француз Д'Анвиль, в 1737 г. аккуратно нарисовал на своей карте полуостров Муравьева-Амурского, отметив на нем реку Раздольную (Суйфун) – Suifond Pira, остров Русский – Yohang toun, острова Попова и Рейнике – Mama-saha и Sarhatchousaha и некоторые другие географические объекты.

Пусть не смущают уважаемых читателей непривычные названия знакомых мест. Это те немногие свидетельства прошлого, которые напоминают нам о давних событиях.

Развалилось Бохайское (Никанское) царство, и на приморских берегах опять воцарилась тишина. Лишь изредка заходили в лазурные бухты утлые суденышки пришлых сезонных промысловиков, земля была, по сути, ничейная – шла добыча трепанга, поэтому одна из бухт (нынешний Золотой Рог) и носила имя Хайшэньвэй – бухта трепанга. Пытался добраться сюда из Китая иезуит Ля Бруньер, французский миссионер, но смог дойти только до реки Иман (ныне Большая Уссурка).

Никто из пришельцев не нарушил тишину этих мест до середины XIX века, а предшествовало этому событие, имеющее, казалось бы, весьма далекое отношение к Приморью, – Крымская война.

Англо-французская эскадра безуспешно пыталась найти русские корабли, ушедшие из Петропавловска-Камчатского. Неприятель в растерянности бороздил пустынные дальневосточные моря, силясь угадать, куда мог деться русский отряд. А разгадка была простой, ныне ее знает каждый школьник: Амур в устье своем судоходен и там спокойно на якоре можно переждать любую непогоду. Вот и генерал-губернатор Восточной Сибири Н. Н. Муравьев собрал немногочисленные русские силы в этих местах.

Первый православный храм Владивостока, освященный 1 апреля 1862 г.

Два английских фрегата – «Винчестер» и «Барракуда» – держали курс на юг вдоль приморского берега. Рано поутру 12 августа 1855 г. англичане направились в соседнюю бухту. Адмирал Сеймур приказал исследовать ее и сделать промеры. «Мы вошли в порт Мей, просторную, хорошо защищенную гавань, – писал Дж. Тронсон. – Холмы, поросшие дубом, вязом и орешником, плавно спускались к самой воде. Кое-где деревья отступали, и берег там был покрыт густой травой и цветами. Лианы винограда в одном месте создавали настоящий сад, а в другом – берег гавани был занят огородом (место пересечения нынешних улиц Светланская и Алеутская. – Прим. авт.). В поле около берега росли злаки, такие как ячмень, гречиха и просо; несколько лошадей паслись около обработанной земли. Нам не составило труда раздобыть картофель, который был очень хорошего качества – некрупный, круглый и сухой».

В книге Тронсона, кстати, был приведен первый рисунок с изображением бухты Золотой Рог и стоящими на ее рейде двумя английскими фрегатами – «Барракудой» и «Винчестером».

У небольшого мыса моряки заметили, как в зарослях мелькнул полосатый хозяин здешних мест – тигр. Мыс этот, а также близлежащая сопка, тотчас же получили название Тигровых. Это одно из немногих названий в нашем городе, уцелевших со времени захода англичан в бухту Золотой Рог.

По речке Объяснения английские моряки на большом парусном баркасе поднялись миль на пять. Кто бы мог в это поверить, глядя на сегодняшний небольшой ручей?

История Владивостока богата интересными событиями, но повезло ему и на людей, беззаветно любивших свой город и много сделавших для его процветания. Мы должны быть им благодарны еще и за то, что после себя первые жители Владивостока оставили немало документального материала в виде дневниковых записей, газетных и журнальных статей, воспоминаний и писем – ценнейшего материала для историков и краеведов.

По мысли авторов, цепочка небольших очерков о старом Владивостоке поможет вам составить представление о жизни нашего города и его обитателей. К сожалению, в книгу вошли не все материалы о старом Владивостоке, но впереди новые встречи.