Владыки «Железного Дракона» - страница 48

– Похоже на тех же налетчиков, что атаковали и нас, – сказал Брокрину Готрамм.

Грокмунд внимательно посмотрел на молодого дуардина.

– Их вел обезображенный человек с пернатым, если его можно так назвать, зобом, выпирающим из шеи. Это из-за него… он сбросил меня в трюм, – Грокмунд вновь хлопнул себя по лбу, – я… я не помню как, помню только, что бежал на помощь адмиралу Торки: на него напал другой их предводитель, но первый встал на моем пути и…

– Ты не видел, как закончился бой? – спросил седой дуардин, похожий на гарпунщика. – Значит, ты не знаешь, что прикончило твой корабль. На «Буреколе», да и на других ваших судах мы нашли отметины, которые указывают на что-то поистине большое.

– Я не видел никаких гигантов, – ответил Грокмунд, – в этом я твердо уверен. Если кто подобный и атаковал нас – то потом, когда я уже упал в трюм. Может, тварь была заодно с Хаосом, может, она разогнала все это отребье и забрала всю добычу себе, не знаю.

– Есть идеи, чем же вы так заинтересовали налетчиков? – спросил Скагги, намекающе кладя руку на сундук.

Грокмунд хмуро смерил взглядом логистикатора, потом остальных дуардинов. Путаницу в мыслях сменил внезапный приступ гнева.

– Так вот, значит, зачем вы меня спасли. Ищете, какими бы сокровищами набить трюмы? – Он засмеялся, презрительно, хрипло, затем с горечью процитировал старое изречение: – Пустому кошельку чуждо бескорыстие.

– Будь мы настолько нищими, – ответил Готрамм, – то оставили бы тебя среди обломков. Или вскрыли сундук, не дожидаясь, пока ты придешь в себя.

– Но, как ты и сказал, – вновь встрял Скагги, – когда кошелек пуст, не думать о выгоде неразумно. Или я не прав, капитан? – обратился он к Брокрину.

– Дух кодекса не менее важен, чем его буква, – не согласился Брокрин. – Я не стану наживаться на твоем несчастье, Грокмунд, пускай закон и дает для этого все основания.

– Но ведь сундук, быть может, даже не его! – настаивал логистикатор, его глаза возмущенно горели. – Кому принадлежит сундук? – спросил он, постукивая по вкрышке ларца. – Тебе или кораблю? Что в нем такого ценного, что ты одного из своих спасителей отправил в дыру, полную упырей?

С каждым словом, что выплевывал в него логистикатор, Грокмунд закипал все сильнее. Он перехватил кружку, готовясь разбить ею нос дуардина, если тот продолжит на него давить.

– Сундук мой, вверен мне адмиралом Торки. Его содержимое также принадлежит мне.

Скагги отстранился и указал рукой на Готрамма.

– И ты не чувствуешь за собой никакого долга перед теми, кто тебя спас? Ни малейшего желания разделить подарок судьбы с рисковавшими жизнями благородными дуардинами, которые его же для тебя и добыли?!

Тон логистикатора все еще источал враждебность, но теперь его стратегией было заставить Грокмунда задуматься.

Дуардин почувствовал укол стыда и откинулся на кровати.

– Я… я действительно обязан вам. Мне нужно подумать. Прошу, дайте мне немного времени.

Скагги был собою доволен и собрался еще сильнее надавить на Грокмунда, но, прежде чем он начал очередную пылкую речь, Брокрин оттолкнул его назад.

– Хватит! – приказал он. – Ему и так досталось, тут еще ты тянешь из бедолаги все жилы! Ни в едином своем поступке не забывайте о чести, – обратился он к остальным. – Честь можно продать. Но даже за все золото Хамона вам не удастся выкупить ее обратно.

Слова капитана отрезвили дуардинов, убежденных речами Скагги. Выговор возымел действие, и они прекратили пожирать глазами Грокмунда и его сундук. Единственным, кого не тронули слова Брокрина, как показалось Грокмунду, был Скагги, на лице которого застыло крайнее недовольство.

Грокмунд вновь удобно устроился на койке и сделал еще один медленный глоток эля. Его разум прокручивал сложившуюся ситуацию, смерть его собратьев и возможные следующие шаги в его нынешнем положении. Не без усилий он принял решение. Грокмунд чувствовал: иначе поступить не получится. Даже если команда «Железного дракона» притворствует, даже если Брокрин изображает, будто он на его стороне, пока Скагги отвлекает его напускной алчностью, все равно есть шанс заставить их действовать, как ему, Грокмунду, необходимо.