Власовское движение в свете документов (с приложением секретных документов) - страница 13

10 сентября 1942 года, когда развивалась первая фаза битвы за Сталинград с успехом для немцев, ген. Власов выпустил свое первое возвание, обращенное: «Товарищи командиры! Товарищи советские интеллигенты!» Почему он ограничился этими адресами и не обратился к солдатам-красноармейцам понять трудно. Но вслед за этим «Открытым письмом» Власов выпустил в том же сентябре месяце второе воззвание с программой из 13 пунктов, уже адресованное: «Товарищи! Солдаты! Офицеры и политработники Красной армии!» (См. приложения № № 2 и 4).

Насколько Власов в этих воззваниях силен, пока он критикует Сталина и его режим, настолько же он слаб, когда он переходит к объяснению своей «акции», своего сотрудничества с Гитлером. Для этого ему пришлось уже с первых шагов вступить на порочный путь очевидной лжи и неизбежного потворства Гитлеру. И по собственным наблюдениям в лагерях, и по рассказам своего ближайшего сотрудника — полк. Санина, Власов хорошо знал, что идет организованное беспощадное истребление голодом и расстрелами цвета русской нации. И в то же время он говорил в своих прокламациях о том, что «лживая пропаганда хочет напугать вас рассказами о фашизме, расстрелах и жестокостях в немецком плену», он заверял и удостоверял, что «о немецкой культуре, организации и дисциплине не стоит говорить — это давно всем известно» и что «все эти рассказы (о терроре) являются бесстыдной ложью», ибо «Адольф Гитлер сумел построить государство без нужды и террора» и т. д.

Вряд ли эти заверения нуждаются в критическом рассмотрении: их лживость слишком бьет в лицо. А если вспомнить, что как раз в августе 1942 года появилась в «Дас Шварце Кор» упомянутая нами выше статья, которая откровенно говорила о том, что «наша задача» состоит в том, чтобы Россию сделать немецкой землей «по составу ее населения и культуры» и что в сентябре 1942 года была издана согласованная инструкция о том, что должны быть «безусловно» уничтожены также русские и украинцы, то должно ли что либо прибавить к этим фактам?

Впоследствии, в январе 1946 года, один из близких соратников ген. Власова — ген. Меандров писал из под ареста: «Наше движение зародилось стихийно… Им воспользовались немцы в своих захватнических целях, и русский народ, слепо обманутый лозунгами германской пропаганды, проливал братскую! кровь». Свидетельство мужественное и замечательное. Но надо ясно видеть: русский народ был обманут только в течение первых трех месяцев лозунгами германской пропаганды, а к сентябрю 1942 года, когда впервые выступил генерал Власов, он от этого обмана уже давно освободился. Трудно представить себе и то, что сам ген. Меандров только после окончания войны, когда он писал эти слова, постиг эту жестокую истину.

Между прочим, заместитель редактора центрального органа Власова «Воли Народа» А. Казанцев сообщает («Посев, № 23 за 1950 год), что сам Власов понимал, что в этих условиях «там, в России поймут, что это был просто обман и пропагандный трюк, и доверие будет потеряно навсегда».

Так оно, по-видимому, и получилось, ибо Казанцев констатирует: «С той стороны манифест никакого действия не произвел» и в то же время «было ясно видно, что на этой стороне ничего серьезного нет: в бытность Власова в Смоленске ему не разрешили ни с кем поговорить, никому не показаться, да он и сам избегал этого».

Признания, что и говорить, весьма красноречивые, но «освободительная акция» этого оригинального «Русского Освободительного Движения» продолжалась…

В одном ненапечатанном документе одного из ближайших соратников ген. Власова мы читаем: «В 1942 году количество добровольцев ростет, независимо от того, что русская общественность уже поняла, что немцы пришли не с освобождением, а с целью организованного грабежа и порабощения». Но если это было ясно уже в 1942 году, то зачем же «власовское движение» поддерживало нацистский обман в течение этих лет до конца войны? Зачем же РОД фактически помогало немцам? Зачем выдавали им свидетельства добропорядочности, доброжелательности и культурности и в сентябре 1942 года и в ноябре 1944 года? Можно ли удивляться тому, что «количество добровольцев ростет», когда мы знаем, что это было единственным способом спастись от голодной смерти? Именно поэтому мы и должны снисходительно судить этих несчастных солдат-красноармейцев. Только тот, кто был в этом аду в эти годы может судить о том, как невозможно трудно было устоять от соблазна. Но они вовсе не горели желанием «обратить оружие против советского правительства». Они просто искали тепла и пищи и меньше всего, надо думать, задавались высокими материями. Ведь это же явление имело место и в школе Дабендорфа…