Власовы дети - страница 2

А Таня застыла, стоя в дверях, вот-вот заплачет.

Он шагнул, было, к ней.

- Танечка...

А она вздрогнула, побледнела так страшно.

- Не надо, Юл. Пожалуйста. Иди спать.

Он вздохнул, включил фары и выехал со двора.

Вдоль дороги тянулась теплотрасса - зигзагообразная, в две нити, укрытая серебристой изоляцией. По трубам шёл кипяток, продукт городской котельной. Росстань - когда-то большое село - не так давно превратилась в маленький городок: небольшой деревообрабатывающий комбинат, центральная улица, раздолбанная тяжёлыми грузовиками, ни единого многоэтажного дома, кроме двухэтажной райбольницы и здания администрации в три этажа.

Когда Юл проехал перечёркнутый знак со светоотражающей надписью "Росстань", на часах было полвосьмого, и он подумал, что спокойно успевает обернуться туда-обратно и к ужину прибыть домой. Выезжая на шоссе, ведущее вдоль Власова Лога в областной центр, он в который раз поймал себя на ощущении, будто перемещается из одного измерения в другое. То ли геопатогенная зона, то ли иная аномалия, но Юл чувствовал, что именно здесь находится тот самый перекрёсток двух миров, явного и скрытого, давший название городу - Росстань.

Ехал по трассе между заиндевелыми полями, ни разу не взглянув на телефон, хотя был уверен, что Таня проснулась и названивает ему.

Он не знал, что ей сказать. Поехал в деревню к сектантам? Испугается. Повидаться с роднёй? Вряд ли поверит. После похорон матери они с отцом почти не разговаривали, а с тех пор, как тот женился на Анне, и вовсе не виделись.

Лёгкий подъём на дороге плавно перешёл в косогор. Над покрытым белёсой дымкой холмами медленно кружила чёрная птица. В зеркале бокового обзора Юл заметил ещё одну. Птица стремительно нагоняла машину. Чёрная, размером с ворона, только клюв красноватый, будто кровавую пищу клевала. Юл подумал, что такие в здешних местах не водятся. В другое время он остановился бы, вышел и постарался её рассмотреть, но сейчас стремился вперёд, выжимая из машины всё, на что она способна. А птица, летящая рядом, казалось, без усилий, играючи, могла оставить машину позади, но держалась вровень, и казалось, о чём-то хотела предупредить. Юл, хоть и решил не обращать внимания на попутчицу, всё же невольно боковым зрением видел рядом чёрное пятно.

У перекрёстка Юл съехал с шоссе и свернул на проселочную дорогу. Неровная, вся в рытвинах, она ползла между редкими деревьями и огромными валунами. Машина подпрыгивала на ухабах, под колёсами чавкала подмёрзшая грязь. Лобовое стекло стало запотевать от его горячего дыхания. Он открыл боковое окно и закурил.

Возле узкого моста через речку, омывающую гранитные камни на берегах, дорога внезапно оборвалась. Юл остановил машину. Вышел и всей грудью вдохнул ледяной воздух. Дальше пошёл пешком по тропе вдоль речки.

Как же он любил эти места!

Древние ледники основательно потрудились - полируя, царапая, выскабливая, выламывая громадные глыбы, они высекли пейзаж неземной красоты. Пахотные земли в этих местах редкость, селения жмутся к крутым берегам рек и озёр да карабкаются повыше, на вершины холмов, убегая от мшистых болот и топей. У этой северной земли нечего было взять, кроме холодной красоты. Но он знал, только здесь можно прикоснуться к священному "темени" Русской равнины, выступающему наружу гранитными и базальтовыми мегалитами, и редкие свои поездки сюда Юл считал едва ли не ритуальными. Среди холмов, каменных развалов и озёр особенно остро чувствовалась власть природы, её мощь, воля. Прекрасные и опасные места.

Было холодно. Юл засунул руки в карманы, натянул шарф на подбородок и шёл, принюхиваясь к запахам, летящим навстречу вместе с ветром, и остановился только у обрыва над рекой.

Он стоял на краю. Осенний ветер пускал мелкую рябь по воде, облизывал бурые камни, торчащие из жёлтого берега, проникал в воронкообразную карстовую полость, пахнущую горечью. Изъеденный водой известняк напоминал сырную голову.

Чуть дальше, на склонах Каменной Кручи - на северных пореже, на южных погуще - рос белый вереск. В этом году он цвёл необычайно долго, до самого октября, призрачным сиянием создавая иллюзию свечения.