Властелин бумажек и промокашек - страница 17
Химик обиженно замолчал и Историк смог не отвлекаясь, приняться за задачки.
***
Математика сиротливо развалилась на столе, а Историк подперев голову задумчиво смотрел в окно на Невский проспект.
Двадцать четвертое ноября 1877 года, День Великомученицы Екатерины по православному календарю, четверг. Главный проспект Российской империи гудит и живет вечерней жизнью. Мысли вяло текут: кто-то истово крестится, скинув шапку на купол дворца, кто-то летит лихой двойкой, вот гимназист в каком-то неуклюжем плаще, бесконечно широком, переходит дорогу, снега и мороза еще нет, но несет холодом с реки, вот дама в приталенном пышном платье, настолько длинном, что подметает подолом тротуар, головной убор ее с перьями раскачивается в такт походке, будочка на углу, перед конной скульптурой, расклеена афишами и извозчики, извозчики и конка, звенит колокольчиком, а впереди бледным пятном лампа. И мертвый свет газовых фонарей, серебрящий смешные вывески "Суконный магазин", "Богемский хрусталь графа Гарраха", "Аптека" и наконец, - экспансия московских купцов - вывеска чайного короля этого века "Василий Перлов с сыновьями", через 10 лет им пожалует именное дворянство Александр Третий, а их символом станет чайный куст. Меховой магазин, крымские вина Христофорова - наружная реклама не так повсеместна еще и агрессивна, но уже скоро начнет тянуться растяжками на тротуар, мешая прохожим в буквальном смысле этого слова.
Через пять лет на Невском проспекте будет телефонная станция, через год после нее загорятся электрические фонари, а электростанцию для них установят на барже у Аничкова дворца.
Время разбежится и пойдет столбить прыжками, а с него будут падать, с выпученными глазами, россыпью империи. И вроде поднимется Россия, подобрав портки, нагонит и запрыгает вровень со временем, даже перепрыгнет, но ненадолго, упав снова с сердечной недостаточностью, широким и простодушным лицом в грязь.
- Ну, эй, - возмутился Химик, - я слышу все твои мысли! Да как ты смеешь!
- Ага, - довольно сказал Историк, - шок еще никому не нравился. Тебе нужны сильные потрясения или сильная Россия?
- А что, - не удержался Химик, - намечается раздача мельдония?
- У нас не было времени на примерную детализацию плана с самого утра, - заговорил серьезно Историк, - но, пожалуй, уже можно начать.
Итак, номография и преподаватель математики из кадетского корпуса. Никакой надежды на него, конечно, нет. Даже если он разберется и поймет о чем идет речь - он пойдет куда?
- К своему начальству, - предположил Химик.
- И вот стоит Данилович и думает, чего это Николай учудил и идет куда?
- Дальше к начальству, - продолжил Химик.
- И вот стоит Александр Александрович, звёзд с неба в учении никогда не хватавший, и думает: ну сын, ну дает и идет...
- Да ладно, - сказал Химик, - это уже не смешно, к Александру Второму?
- Не, - отмел это предположение Историк, - все-таки Александр Александрович уже самостоятельный. Пойдет он к специалисту - Чебышёву наверное, ну кто лучше его разбирается в математике в Российской империи, на данный момент?
- Буняковский, - назвал после некоторого размышления Химик, и Историк уважительно хмыкнул.
- Буняковский в возрасте, он вице-президент Академии наук, да и будет им до самой смерти в знак заслуг, но исполняет больше почетные функции. Ему семьдесят три года, он стар и даже суперстар и хотя еще напишет не одну работу, но...
- Ок, - перебил его Химик, - ситуация предельна понятна, мы попадем к Чебышеву через некоторое время и тщательного медицинского осмотра.
- Да, ладно из Александра луддита делать, - отмахнулся Историк, - ну побеседует он с Ники по душам, но врачей вызывать к сыну точно не станет. Даже загордится немного.
В общем, цепочку эту надо отсечь, зачем время терять, - продолжил Историк, - у нас есть преподаватель словесности Тимофей Докучаев. Он старший брат Василия Докучаева, известного геолога, почвоведа, через несколько лет профессора минералогии Санкт-Петербургского университета, будущего"отца русских почв" и учителя Вернадского. Сейчас Василий Докучаев хранитель минералогической коллекции, читает лекции, на хорошем счету, ему протежирует (если так можно выразиться, поскольку он всем выдающимся ученым протежировал) сам ректор университета Андрей Бекетов.