Влюбиться в незнакомца - страница 34

— Я не знала, что ты ездишь верхом, — заинтересовалась Джулия.

Он усмехнулся.

— Как и в кулинарии, я не могу конкурировать с признанными авторитетами. На нашей станции в пустыне есть пара пони, которых мы держим для экстренных случаев. Неплохая физическая зарядка, к тому же на этих малышек, всегда можно положиться, они-то найдут дорогу на станцию.

— Честное слово, мне нравится твоя идея! Я целую вечность не садилась на лошадь. Просто забыла, как это делается, — улыбнулась Джулия. — Я только мигом переоденусь во что-нибудь более подходящее, и мы пойдем. Если на ферме нам откажут, я уверена, мы найдем конюшни где-нибудь еще.

Но все получилось как нельзя лучше. За довольно не умеренную плату им дали в аренду пару лошадей.

— Они принадлежат моим сыновьям, — сказал фермер. — Сейчас их нет дома, лошади застоялись. Вот, стал давать их напрокат, чтоб обеспечить кормом. Недешево прокормить скотину, знаете ли. — Он вручил Джулии поводья вороного мерина, а Дэвиду — гнедого жеребца. — Эти парни могут показаться вам поначалу слишком резвыми — на них вчера не ездили, так что будьте настороже. Держите Чемпиона подальше от машин, если сможете, — добавил он, взглянув на Джулию. — Малыш не любит автомобили. Приятной прогулки.

Джулия с опаской оглядела Чемпиона. Она не была новичком в верховой езде, но что-то в повадках вороного, когда она взяла у фермера поводья, не внушало ей доверия. К тому же он был очень крупным. То, что у Дэвида жеребец еще больше, мало успокаивало. Дэвид ездил на арабских пони, известных своим норовом, в то время как ее опыт сводился к спокойным восьмилеткам, которых даже заставить идти шагом стоило немалого труда.

Дул пронизывающий, холодный ветер. Хотя он и несколько утих с утра, тем не менее, у Джулии на глазах наворачивались слезы, когда она подставляла лицо навстречу ветру. К тому же ей было зябко, куртка ее почти не грела, словно сшитая из папиросной бумаги. Почувствовав неуверенность всадницы, Чемпион стал проявлять нервозность — то пугался упавшей ветки, сбитой вороной, то скрипа петель ворот, а то просто шарахался в сторону от собственной тени, когда на какой-то момент из-за туч неожиданно выглядывало солнышко.

— Крепче держи поводья, — посоветовал Дэвид, — покажи ему, кто хозяин.

— Он знает, — уныло шмыгнула носом Джулия. — И это плохо! Извини, Дэвид. Тебе такая езда не доставляет удовольствия, я же вижу. Почему бы тебе не пустить лошадь галопом?

— И оставить тебя наедине с этим упрямцем? — Он отрицательно покачал головой. — Не настолько уж фанатично я предан верховой езде. Не падай духом, я думаю, все наладится. Возможно, большая дорога приведет твоего молодца в чувство.

К тому времени как они доскакали до леса, вороной действительно стал спокойнее. Джулия настолько осмелела, что пустила его вслед за Дэвидом рысью, а затем перешла на галоп. В осеннем лесу пронзительный ветер не чувствовался, а поэтому казалось значительно теплее. Листья толстым пружинистым ковром укрывали землю, верхние — золотисто-коричневые и чистые, нижние — потемневшие и жухлые, пронзительно пахли осенью и сыростью. Тишину нарушали редкие крики птиц и карканье вспугнутых ворон.

— Что мне нравится в старушке Англии, та это то, что где бы ты ни находился, тебя от цивилизации отделяют всегда какие-то несколько миль, — заметил Дэвид, когда они остановились чтобы дать отдохнуть лошадям. — Пустыня монотонна и тосклива. Спустя какое-то время начинает казаться, что во всем мире ничего нет, только один песок. — Он взглянул на нее, смущенно улыбаясь: — Тебе трудно в это поверить, наблюдая эту красоту?

— Ну, отчего же, — тихо ответила Джулия и добавила: — Я думаю, тебе надо подыскать новую работу, что-то изменить в жизни, Дэвид. Не нужно затягивать с решением этого вопроса. Почему бы тебе не подумать об этом сейчас, пока ты гостишь у нас?

— Я могу попытаться, — с некоторым сомнением в голосе отозвался тот. — Все зависит того, как скоро мне смогут найти замену.

— Ты изменился с тех пор, как приехал. — Джулия задумчиво сорвала ветку с кустарника. — В день приезда ты был полон энтузиазма — даже когда рассказывал о пустыне.