Влюбленный Дракула - страница 54
Лавина новых неведомых ощущений, хлынув в мое сознание, заставила меня забыть все прежние мысли, идеи и понятия. Я более не понимала слов и не могла их произносить, изо рта моего вырвались лишь нечленораздельные звуки и рычание. Зрение мое стало более острым и одновременно более ограниченным. Все цвета, за исключением черного, коричневого и серого, исчезли, но очертания предметов стали более отчетливыми. Несмотря на то, что вокруг стояла ночь, я могла разглядеть в темноте каждый листик и каждую травинку.
Слух тоже обострился, уши приобрели способность настороженно двигаться. Прежде я и не подозревала, что мир до такой степени полон ароматами, но теперь ноздри улавливали тончайшие оттенки разнообразных запахов. Не в состоянии противиться охватившему меня желанию, я принялась кататься по земле, вдыхая запах покрытой росой травы и влажной земли. Каждый цветок, каждая пылинка поражали меня своим неповторимым благоуханием. Сладкий аромат красного клевера показался мне особенно упоительным. Запах проник внутрь моего существа, словно я ощущала его не только носом, но и глазами, ушами, хвостом. Соблазнительные запахи полевых мышей, скрывающихся в подземных норах, кроликов, притаившихся в кустах, птиц, порхающих на ветвях, заставляли мои внутренности сжиматься от голода.
Недавно прошел дождь, листва и трава были мокрыми. Сознание мое словно разделилось надвое, одна его часть с напряженным вниманием следила за тем, что происходит в воздухе, другая — за тем, что творится на земле. Миазмы, испускаемые землей, пропитанной испарениями всевозможных тварей, и ночные ароматы, носившиеся в воздухе, кружились в моей голове, соединяясь с какофонией звуков, которые с каждой минутой становились все громче и громче. Приглушенный звук собственных мягких лап, легко касавшихся земли, эхом отдавался в моих ушах.
Тело мое получило возможность воспринимать ту легчайшую вибрацию, которую придают земле большие и малые животные, передвигающиеся по ней. Звуки, которых я прежде не замечала, — легчайший шепот листьев, свист, производимый крыльями летящей птицы, треск сучка, которого коснулась лапа мыши, — теперь изумляли меня своей пронзительностью. Органы чувств полностью подчинили себе все мое существо. Я превратилась в подобие живой машины, обрабатывающей звуки, запахи и зрительные образы.
«Повинуйся».
Приказ пришел неизвестно откуда, словно какая-то загадочная сила вложила его мне в голову. В растерянности я огляделась по сторонам и принюхалась, подняв в воздух заостренную морду. В следующее мгновение некто, подкравшийся ко мне неслышно и незаметно, налетел на меня и повалил на землю. Он был намного больше и сильнее, поэтому с легкостью перевернул меня на спину и навалился сверху. Он не причинял мне боли, лишь терся о мою шкуру своей, гладкой и шелковистой. Я узнала запах, бьющий мне в ноздри, солоноватый запах его собственной крови, смешанный с терпким запахом крови недавней добычи, приправленный бесчисленными лесными испарениями. Знакомый запах пробудил страх, пережитый прежде, и я принялась судорожно извиваться. Но огромный мягкий язык, принявшийся лизать мой живот, заставил меня замереть от наслаждения. Я распласталась на земле, которая казалась такой холодной по сравнению с языком, который, поднимаясь все выше, подбирался к моей шее, длинной волчьей шее. Тот, кто ласкал меня, терся об эту шею своим влажным бархатистым носом.
«Да. Я вернулся к тебе».
Слова прозвучали в моей голове отчетливо и ясно, на мгновение вытеснив упоительные ночные запахи и заглушив стоны наслаждения, испускаемые неведомым созданием, пленницей которого я являлась.
«Ты помнишь, кто ты?»
Голос, глубокий мужской голос, явно принадлежал человеку, но совсем близко от своего лица я видела хищную пасть животного. Пасть эта осклабилась в подобии ухмылки. Четыре длинных острых клыка готовы были вспороть мне живот, два ряда крепких желтых зубов — перемолоть мою плоть на мелкие кусочки. Длинный красный язык, только что подаривший мне невыразимое удовольствие, извивался, словно предвкушая вкус моей горячей крови. Я перевернулась на бок, пытаясь сбросить хищника с себя, но огромный зверь зарычал так грозно, что члены мои сковал ужас.