Влюбленный повеса - страница 8

Взбешенный ирландец вскочил на ноги, готовый в драке отстоять свое право на добычу.

– Подожди минутку, парень… – начал ирландец и не закончил.

Резким ударом в челюсть Райдер сбил моряка с ног. Краем глаз он заметил, что драка привлекла внимание посетителей таверны, в зале установилась напряженная тишина. Для завсегдатаев таверны это была довольно привычная драматическая миниатюра, в которой одно действующее лицо лежало на полу, другое хмуро взирало сверху, а третье дрожало от бешенства и унижения.

Лежа на полу, ирландец пощупал пострадавшую челюсть и с удовлетворением убедился, что она цела. После этого моряк посмотрел на того, кто сбил его с ног. Гигант резко наклонился над ним. Моряк подумал, что дело принимает скверный оборот и сломанной челюстью уже не обойтись. Но дальше произошло что-то невероятное.

К удивлению ирландца, гигант рывком поставил его на ноги, а затем, к еще большему удивлению, сунул ему в руку два серебряных доллара.

– Оставь ее, приятель, у тебя не хватит ни денег, ни духу, чтобы получить ее, – вполголоса сказал Райдер моряку.

Ирландец, совершенно ошарашенный тем, что произошло, перевел растерянный взгляд с усмехавшегося Райдера на разъяренную девушку.

– Но… – попытался что-то сказать моряк.

Райдер наклонился над его головой и с убийственным спокойствием произнес:

– Если ты задержишься здесь еще одну секунду, приятель, обещаю, что тебе перепадет кое-что более существенное, чем два доллара серебром.

«Морской волк» мельком посмотрел на саблю Райдера и все понял: гигант не шутил. Опыт многочисленных драк в самых разных тавернах говорил ирландцу, что здесь благоразумнее уступить. Сдержав кипевшие в нем чувства, моряк коротко кивнул своим спутникам, и все трое без промедления покинули таверну.

Райдер повернулся к Натали и бесцеремонно заявил:

– Ты, девушка, пойдешь со мной.

– Вы, сэр, можете проваливать в преисподнюю, – не очень громко, но зло ответила девушка.

В следующее мгновенье она влепила лорду Ремингтону вторую пощечину за вечер. Секундой позже Натали стремительно мчалась на кухню.

Оставшись один, Райдер задумчиво потирал горящую щеку. А таверна гудела и стонала от смеха.

«Подожди же, милочка», – сказал сам себе маркиз Ньюбери.

Он знал, что имел в виду.

Два часа спустя, расстроенная и усталая, Натали Десмонд вышла из таверны на Трэд-стрит. Ее ноги болели от многочасовой беготни между столами, а голова раскалывалась от табачного дыма. Со стороны залива дул резкий, холодный ветер, но сейчас даже он не придал девушке бодрости и силы. Натали утомленно глядела на ветхие, покосившиеся дома, осевшие фасады лавок, потрепанные бурями хижины. Этот район Чарлстона пользовался дурной репутацией и, судя по всему, не случайно. Одиночному пешеходу ночью здесь лучше не показываться. Натали знала это и с тревогой озиралась вокруг, отыскивая взглядом их семейное ландо с кучером Сэмюэлем. Увы, их нигде не было видно. На улице ни единой души, не считая кучера в шляпе, величественно восседавшего на козлах модного экипажа, что стоял на углу в свете уличного фонаря.

О Господи, неужели ее верный Сэмюэль снова перебрал бренди? В таком случае она не могла бы придумать для себя ничего худшего.

Натали вполголоса выругалась ничуть не хуже «морского волка». Отсутствие кучера и ландо было последним штрихом в мрачной картине ее сегодняшнего «черного дня». Что ж, такие дни случаются, и ничего не поделаешь, когда все против тебя: и люди, и обстоятельства. Хотя вообще ее теперешнюю жизнь трудно отнести к светлой полосе. Натали ненавидела ту роль, которую ей приходилось играть каждый вечер в таверне на Трэд-стрит. К тому же, девушка пришла просто в ужас от открытия, которое сделала в своем характере. Слишком уж хорошо она сыграла роль развращенной, разгульной девки. Создавалось впечатление, будто на поверхность пробилась какая-то потаенная прежде черта ее натуры.

Натали вспомнила свои стычки с этим ненормальным лордом-гулякой. У нее и теперь невольно сжались кулаки от ярости, которую она все еще испытывала к нему. Как он ее оскорбил! А этот его дерзкий поцелуй. Он зажег в Натали что-то такое, чего она раньше не знала, неведомое ей жгучее ощущение. Это недопустимо. Ни одна порядочная девушка не должна позволять себе такие чувства.