Влюбляться запрещено - страница 7

– Это моя работа.

– Мария, давайте на чистоту. Что не так?

– В Смысле?

– Я мог списать ваше отношение ко мне как презрение к людям, моего сорта, но я вижу как вы легко общаетесь с Толей и остальными, – начал Вадим, – из чего делаю вывод, что проблема во мне.

– Простите, Вадим, но какая вам разница? – задала я вполне очевидный вопрос.

– Мне важно нормальное общение со своими клиентами и инвесторами. – пожал он плечами.

Подумать только, я значит клиент и инвестор! Скорее уже дойная корова.

– Ой ли? Вы пришли, сказали, что я должна платить каждый месяц. При этом не оставили ни визитки, ни имени, ни объяснений элементарных вещей и правил «инвестирования». Знаете, вы отличаетесь от своих, – тут я запнулась, – коллег. Наверно в этом дело. В них я вижу обычных людей, а в вас их руководителя. Вы конечно были правы – я новичок в бизнесе. Но подозреваю, что сегодня вечером я встретилась с вашими младшими подчиненными, которые были не в курсе кого можно трогать, а кого нельзя. Хотя знаете Вадим, забудьте, одна мысль, что для людей вашего круга считается нормальным, то что сегодня произошло и меня начинает от вас тошнить. Простите.

На этом я встала и отвернулась к окну, понимая, что наговорила лишнего.

– Для людей моего круга случившееся сегодня не нормально, и не будь вы под нашей защитой тоже не было бы. У нас есть свои правила и законы, по которым мы живем и сегодня мы приехали, потому что кто-то посмел их нарушить на нашей территории. Такое больше не повториться. Отдельная тема – Мария в пол первого ночи через парк идти домой? Серьезно? О чем вы только думали!

Я предпочла промолчать, потому, что логично было бы признать себя безмозглой дурой.

– Хорошо, вы правы, – согласилась я, подойдя к плите, до боли сжимая в руках полотенце.

Стоя нему спиной, я была благодарна, что он не видит моего лица. Лоб покрыла испарина, пробила мелкая неприятная дрожь и сердце бешено заколотилось в груди, отдавая каждым ударом в уши.

– Мария, вы меня слышите? – я словно из далека услышала голос Вадима.

Мысли спутались и отказывались выстраиваться в логическую цепочку. Открыв рот, я не смогла произнести и слова, только вцепилась руками в столешницу. Чьи-то руки опустились на мои плечи и заставили сесть на стул.

– Посмотри на меня, – потребовал Вадим и усилием воли перевела взгляд на лицо мужчины.

Он не был встревожен, просто знал что делать.

– Медленно дыши, – скомандовал он, и приставил к моему лицу фасовочный пакет, один Бог знает откуда взявшийся, – давай, вдох, выдох. Э так не пойдет, смотри на меня, – снова потребовал он, когда я попыталась отвести взгляд, – У меня тоже есть домашнее животное – лабрадор, Марли. Да, назвал как в фильме. Вот не знаю как отучить грызть ножки стола. Наказывать рука не поднимается. Отчитываю – вроде все понимает, но каждый месяц приходится менять мебель.

Дальше Вадим какое-то время рассказывал мне забавные моменты из жизни своего пса и понемногу я успокоилась. Было несложно догадаться, что это запоздалая реакция на ограбление. Я до последнего держалась, пока паническая атака не накрыла меня с головой.

– Пришла в себя? – уточнил Вадим и я кивнула, – с тобой уже случалось подобное?

– Да, когда мама умерла.

– Соболезную, – он бросил взгляд на часы, – Мне пора, дальше сама справишься?

Я опять кивнула, предпочитая как можно меньше говорить. Вадим секунду внимательно на меня смотрел. Я отвела взгляд в в сторону, но он кончиками пальцев, приподнял мое лицо за подбородок и я испуганно заглянула в холодные, равнодушные глаза.

– Закрой за мной дверь.

Когда Вадим ушел, я закрылась на все замки. В квартире остался легкий аромат его парфюма. Терпкий, с нотками лимона и кофе. Дрожащими руками я открыла проветрить все окна. Нужно было срочно избавиться от наваждения, вызванного адреналином.

После случая на кухне, у меня остался странный осадок. Вадим периодически появлялся, покупал кофе навынос и исчезал. Привилегию его обслуживать я отдала Аленке и сама старалась побыстрее исчезнуть в подсобку, когда видела вдалеке его машину. Но вечно сбегать было нельзя. В один прекрасный день, он приехал не один.