Вмешательство в историю - страница 14

Мне всё равно.

Хмыкнув, я вспомнила тот факт, что в этом мире лишь Учиха Мадара является якорем для меня в этом месте. Я могу уйти куда угодно, скрыться и даже стать родным для кого-то другого, в совершенно другом клане, ведь мои знания сто процентов станут для них находкой, а также сильным толчком к революции и захвату территории. Именно потому я не волнуюсь за свою жизнь слишком, но вот на поле битвы стоит быть осторожнее, ведь детей чаще убивают, чем берут в плен — это некоторая закономерность. Часто бывает так, что дети не несут особой ценности. Для того, чтобы меня брали в плен, а не убивали, нужна репутация, которая у меня уже есть, но она слишком слаба, враги вряд ли знакомы с моей личностью.

Мой взгляд на все эти войны достаточно прост — они бессмысленны. Люди уже давно не помнят, по какой причине они сражаются и за что — это мерзко, ведь самое главное иметь цель в битве, а не сражаться ради крови. К слову, я посмотрела на спящее чудовище, а ведь Мадара имел какую-то склонность к садистским наклонностям личности. Кажется, ему нравились битвы, которые он называл танцами, испытывал сильный азарт от них и даже собственная кровь вызывала этот самый азарт. Какая проблема, мне стоит позаботиться о том, чтобы он не делал никаких рисков для жизни… М-да… Я покачала головой, что делать с дружбой с Хаширамой?

Они подружатся где-то в подростковом возрасте и очень сблизятся, напоминают чем-то инь-янь. Однако, позже об этом узнают их отцы, и они придумают одинаковый план, папаши блин, даже мысли у них сходятся. После столкновения отцов и детей, Хаширама и Мадара узнают о кланах друг друга, расставшись. Хоть Мадара и выражал крайнюю степень ненависти к своему «бывшему товарищу», на самом деле он подсознательно всегда хранил верность их дружбе, до того, как помер дед Изуна, попав под острую катану бабы Тобирамы. И что мне делать с этим?

Даже если я уговорю Таджиму на уступки и успокою его, то Бацума-то никуда не денется, он определённо придёт на эту поляну и нападёт на моего господина, что может навредить ему — это категорически отклоняется. Я ни в коем случае не должна вредить своему господину. Что мне придумать тогда? Может сказать ему, чтобы они старались как можно чаще менять места встреч? Это только немного отсрочит встречу отцов. Мне стоит подготовить его моральное состояние к тому, что его друг может быть из вражеского клана.

Смогу ли я повлиять на него? Вряд ли великий и могучий Учиха Мадара, хоть и мелкий, сможет как-либо прислушаться к словам какой-то горничной. Однако, это будет наиболее лучшим исходом. Если я заложу в его подсознание наилучшую установку к встрече с другом-врагом, как с нормальным существом, то всё будет не так плохо, и он должен будет проще отнестись к тому, что Хаширама принадлежит клану Сенджу. А что мне делать с плаксой? Изуна будет больше всех возмущаться. Его тоже воспитывать? Что там с матерью-то будет после его рождения?

Я почувствовала, как холод разошёлся по венам, словно давая застыть всем моим эмоциям. Да, мне они не нужны, принесут только больше проблем. Играя с порванным кусочком бумаги, я думала о том, что делать мне с младшим братом господина.

Если не ошибаюсь, то Учиха Изуна был под влиянием проклятия. Что нужно сделать, чтобы избавить его от него? Нужно подарить любовь, как полагаю. И что мне делать? Нужна какая-нибудь девочка может быть? Идея, так-то, неплохая, если я найду семью, которая вскоре родит девочку и заставлю Таджиму позволить исполнить мой план, то эта девочка может послужить хорошим ключом к избавлению проклятия младшего брата господина.

Что насчёт глаз? Мне стоит обучиться базовым медицинским техникам, полагаю… Если клан прознает, то я уже не смогу быть простой горничной Мадары… Придётся скрыть некоторые факты.

— О чём думаешь, Кокоро? — я невольно вздрогнула от тихого голоса рядом, подняв взгляд, я встретилась с глазами Таджимы.

***

Проходя мимо детской, Таджима заметил необычную картину, даже несколько жуткую.

Кокоро сидела в своём обычном месте, на кресле, перед ней стоял небольшой столик, на котором лежали документы, они были в беспорядке. Девочка крутила в левой руке кусок порванной бумаги, а её ониксовые глаза безэмоционально смотрели в пустоту — этот взгляд пробирал до дрожи. Учиха ещё не встречал людей с таким взглядом, но это не всё, что было ещё более странно, так это аура вокруг неё — чёрная, сгущалась всё сильнее и сильнее, словно собираясь обратить вечер в ночь как можно скорее.