Вне игры - страница 71

Он поднялся с места, подошел к Нандору и положил руку с длинными тонкими пальцами на широкую, сейчас полусогнутую его спину. Егенс заранее обдумал, как и что он скажет старому другу. Он старался говорить спокойно, чтобы голос звучал мягко, дружелюбно. Но сорвался — не мог скрыть глухого раздражения.«Нандор это почувствовал. Он слишком хорошо знал нравы штаб-квартиры и цену дружбы в этом мире, чтобы всерьез принимать слова Егенса о «добрых намерениях», Нандор тоже поднялся с места.

— Я жду ваших указаний, господин Егенс.

— Не надо так… Зачем же… Садись… Нам надлежит вместе с тобой обдумать некоторые позиции… Нужны смелые поиски новых приемов, методов. Любой ценой мы должны иметь в России надежную агентуру из среды самих русских. На данном этапе это самое важное. Все остальное — гарнир… Так считает шеф. Его не всегда удовлетворяют те агенты, которых мы внедряем в Россию извне. Он говорит о них: «Зыбкие гастролеры». Конечно, бывают и удачи. Но, увы… Я буду с тобой откровенен, Нандор. Наши люди стали слишком часто проваливаться в Москве. И я не склонен объяснять это талантом советской контрразведки.

— А чем же?

— Иногда мы бываем необычайно доверчивы. В особенности тогда, когда надеемся на «патриотов», что в разные времена по разным причинам покинули Россию. Ты, конечно, слышал, как провалился наш Руби… С ходу — и в лапы контрразведки. А ведь шел к «верному человеку». Кто адрес дал? Кто заверял: «Можете на него положиться». Все те же господа из НТС. И вот совсем недавно. Не знаю, дошла ли до тебя эта история молодого венесуэльца Николаса Брокс-Соколова. Ничего не слышал? Еще один провал. И при том поучительный.

…Родители его — русские. До революции жили в России. После Октября семнадцатого года эмигрировали сперва в Югославию, потом в Венесуэлу, в Каракас. Там собралась небольшая колония русских эмигрантов и был среди них некий господин, тесно связанный с НТС. Он часто бывал в достаточно богатом доме Брокс-Соколовых и, видимо, уже тогда обратил внимание на юного Николаса.

Когда Николас после окончания гимназии в Каракасе отправился во Францию, в Гренобль, чтобы получить там высшее образование, к нему неожиданно явилась там миловидная девушка Роза и сказала, что она русская, приехала из Парижа с поручением от господина Славинского.

— Я не знаю Славинского, кто он? — спросил Николас.

Роза мило улыбнулась.

— Важно, что он вас знает. Ему сообщили о вас из Каракаса. Впрочем, вы можете познакомиться с ним. Я приглашаю вас на его лекцию здесь в Гренобле.

В клубе, после лекции, они и познакомились — Николас Брокс-Соколов и господин Славинский, видный представитель НТС в Париже. Позже, уже в Москве, на следствии Николас показал:

— Почему я пошел на лекцию Славинского? Это была лекция «О подпольной литературе в Советском Союзе». Так она и называлась. Меня это заинтересовало. В наших газетах я много читал о существовании подпольных литераторов в России, о том, что некоторые из них арестованы за свободомыслие. Так у нас писали. Меня все эти вопросы волновали еще и потому, что я поступал на литературный факультет. На лекции Славинский возносил до небес «гражданский» подвиг «смелых борцов» с коммунизмом, за демократию. Он называл их фамилии, говорил, что это рыцари творческого подполья в СССР, и заявил, что руководство НТС установило тесные контакты с ними, что энтээсовский журнал «Грани» регулярно получает от них материалы для публикации, в том числе произведения, которые не хотят печатать советские журналы.

После лекции — Славинский читал ее на русском языке — выставка. Среди ее экспонатов были антисоветские, подпольно издававшиеся машинописные «журналы» «Феникс» и «Синтаксис».

Прощаясь, Славинский сказал: «Не теряйте с нами связь. Вас будут навещать наши люди». И его навещали. Из Парижа частенько наведывалась Роза, потом какой-то парень по имени Виктор. Разговоры шли все на ту же тему: «Мы обязаны помочь тем, кто в России ушел в подполье».

Однажды Николас поделился с Розой и Виктором затаенной мечтой — побывать в России.

— О, прекрасно! — воскликнул Виктор. — Ты настоящий русский человек. Обязательно поезжай. Но если поедешь, твой долг — выполнить наше поручение.