Внеклассный урок - страница 9
Вот худой немец с офицерскими погонами вертит в руках лейтенантский ППШ, придавив сапогом лежащего у его ног Соколова. Но тот будто не замечает: глаза, еле проступающие сквозь кровавую маску, с бессильной злобой смотрят в другую сторону. Туда, где коренастый здоровяк с закатанными рукавами срывает с кричащей Кати форму. Его дружки смеются, подбадривая, и весело спорят: о том, должно быть, кто будет следующим. Однако взгляд девушки мечется через плечи здоровяка с одним желанием: хотя бы мельком увидеть своего Тошу.
Рядом послышалось журчание. Какой-то коротышка, на котором и форма-то висела мешком, выпростал член и с наслаждением мочился. Причем мочился прямо на сжавшего у стены Пашу. Подобрав колени к подбородку и обхватив руками ноги, толстячок лишь морщился, когда струя попадала ему на очки. Зубы его дробно стучали, тело сотрясала сильная дрожь, но ранен он не был.
Закончив, немец поправил серые штаны, сказал Паше что-то шутливо-ободряющее, и направился к друзьям. Убивать он парня почему-то не стал. Намереваясь, наверное, "поразвлечься" позднее.
- Эй...
Паша не услышал, и Иван чуть поднапряг голос. Лишь бы фрицы не просекли.
- Эй!
Наконец толстячок дернулся и поднял на него перепуганные глаза.
- Дай... - Говорить тоже было больно. Крик так и норовил вырваться из глотки, и Ивану стоило серьезных усилий удерживать его внутри. - Дай мне... Ее.
Парень скосил взгляд на темневшую рядом нишу, из которой торчал пузатый бок гранаты. Той самой, противотанковой, что Иван заготовил еще перед боем. Странно, что немцы ее до сих пор не увидели. Наверное, сыграл-таки свою роль вид обоссанного пацана.
- Дай... Только тихо...
Дрожащими пальцами Паша подцепил гранату и протянул Ивану. Поднять ее парень не смог, проволочив по земле, насколько получилось вытянуть руку. К счастью, фрицы были слишком увлечены мародерством, чтобы это заметить.
Иван сжал зубы и вытащил прижатую грудью руку. Пальцы слушались с трудом, но он сумел заставить их выдернуть чеку и сжаться на скользкой от собственной крови рукоятке. Еще сложнее было поднять гранату над головой, но Иван сдюжил и это. Хорошо хоть, каска, слетевшая при падении, лежала рядом, будто спящая черепаха.
Он посмотрел на товарищей. На Катю, на Соколова, на Пашу. Каждый из них в какой-то миг встретился с ним глазами. И взгляды эти были красноречивее слов.
Пробка в ушах к этому времени рассосалась, и Иван слышал даже больше, чем шлявшиеся по окопу фашисты. Слышал и тихие пока крики: "Ура!", доносившиеся от леса. И рычание "тридцатьчетверок", выползавших из своих укрытий под древесными тенями.
Только когда их услышат немцы, жить ему с товарищами получится недолго. Зато они могут спасти жизнь кому-нибудь из тех, кто сейчас бежит из леса и в свое время обязательно дойдет до Берлина.
- Эй, герры! - Иван улыбнулся, глядя на лица повернувшихся немцев. Самодовольство в один момент сменилось животным страхом. - Кажись, ошиблись вы хатой!
Граната с размаху рухнула на каску, и траншею сотряс мощный взрыв.
***
Над головой вспыхнули лампы, и зал музея залило ровным бледным светом. Экспонаты - танки, пушки и подвешенные на тросах самолеты - вынырнули из темноты, будто призраки из прошлого века. Слишком уж свежей была краска на покатой броне и глядящих в потолок стволах, хотя с момента их "рождения" и минула уже добрая сотня лет.
Посетителей, не смотря на выходной, почти не было. И лишь у стенда, на котором стоял древний грузовичок, собралась небольшая группа.
Прибор, водруженный в дощатом кузове, никак не соответствовал ни самой машине, ни ее временному периоду. Тысяча лампочек и огоньков, россыпь сенсорных кнопок, разные датчики и миниатюрные экраны. Яркий представитель техногенной эпохи, к которой можно было смело отнести всю первую половину двадцать первого века.
Не сразу в молодых людях можно было распознать старшеклассников. Форму, как пережиток прошлого и угрозу для развития личности, отменили уже давно. И только обязательные планшеты, требовавшиеся для конспектов и анализа, выдавали в них учащихся.