Внешнеполитическая программа А. Л. Ордина-Нащокина и попытки ее осуществления - страница 24

. Таким образом, царь принял советы и Ю. А. Долгорукого, и А. Л. Ордина-Нащокина.

По-видимому, первоначально, когда Я. К. Черкасский, один из виднейших представителей знати и близкий родственник царской семьи, был назначен командующим, речь шла о демонстрации силы, и важен был ранг командующего. Но дело стало обстоять иначе, когда от командующего потребовались активные военные действия. Неслучайно инструкции заканчивались настойчивым пожеланием, чтобы он действовал не так, «как было нынешнее зимы», когда «за непоспешеньем» он упустил отступавшую армию Яна Казимира[182]. Тогда же царь отправил Ю. А. Долгорукому особое письмо, в котором сообщалось, что если командующий «впред учнет делать так ж», то Ю. А. Долгорукий будет назначен на его место[183].

Обстановка для ведения военных действий складывалась благоприятная. Попавший в плен в начале июня офицер литовской армии, француз, сообщил, что войск из Польши в Великом княжестве Литовском нет, с королем в Вильно находится только отряд «надворной пехоты». «А заплаты, де, желнырем никакой не дают, и за то, де, они, желныре, приходили к королю с шумом большим»[184]. Полученные от него сведения великие послы переслали Черкасскому[185]. Тогда же важные сведения он получил от гетмана Брюховецкого. Гетман сообщал 9 июня из Канева, что Канев, Умань, Браслав, Кальник, а также Овруч, Чернобыль, Мозырь подчинились его власти. С. Чарнецкий, – писал он, – пытается подавить восстание на территории Корсунского полка[186]. Из этого следовало, что в ближайшее время можно не опасаться прихода польских войск с Украины на помощь литовской армии. 18 июня в посольской канцелярии записали «речи» попа Варлама Дорофеева из Виленского Духова монастыря. Он сообщил, что в Великом княжестве Литовском войск мало «и те нужны и голодны» и «заплаты, де, никому не дают». В Литве узнали о движении войск Я. К. Черкасского, «и от тех, де, войск они страшатца»[187].

В целом эти сообщения отвечали действительности. На территории Великого княжества Литовского не было крупных военных соединений, кроме армии Паца, стоявшей в Шклове. Обеспокоенные комиссары срочно просили короля о помощи[188]. Следуя указаниям царя, великие послы побуждали Я. К. Черкасского скорее начать военные действия, рекомендуя предпринять нападение «к Чаусам и под Мстиславль, и под Кричев, и к Быхову, и под Могилев»[189]. К Черкасскому царь прислал в конце июня подьячего приказа Тайных дел Федора Казанца, чтобы побудить его к решительным действиям[190]. После приезда посланца 30 июня Я. К. Черкасский выступил в поход, но при этом, как сообщал Казанец, «говорил с опасеньем, чтоб, де, вступив в дальние места от Смоленска, от литовских людей упадок не учинился»[191]. Уже эти слова показывали, что опасения, высказанные царем в инструкциях главнокомандующему, были не беспочвенными. 5 июля он сообщил великим послам, что идти походом к Чаусам нет смысла, так как там все места запустели от войны «и воевать некого», а на те места, где он мог бы предпринять нападения, распространяется действие временного перемирия между делегациями[192].

Пока великие послы и царь побуждали Черкасского к активным действиям, А. Л. Ордин-Нащокин пытался убедить царя в правильности своих взглядов. Одновременно он жаловался на руководителей посольства. «А твои, великий государь, послы, – писал он в Приказ тайных дел, – союзным миром и помощию общею мир становить с комиссары, чему бы они склонны были и поступны к миру, и слышать от меня, холопа твоего, не хотят»[193]. Иногда из этих слов делают вывод, что главы посольства были противниками внешнеполитического курса, предложенного дипломатом[194]. Однако из его последующих слов, что послы, не желая обсуждать его предложения, говорят, что «в дело то не поставлено», ясно следует, что великие послы отказывались обсуждать его предложения, так как о них ничего не говорилось в посольских наказах. Как будто одобрив предложения политика, царь не сделал ничего для их осуществления. Афанасий Лаврентьевич, однако, не сдавался и использовал приезд в посольскую резиденцию царского посланца Ю. Никифорова, чтобы передать ему новые соображения об условиях русско-польского соглашения.