Внешность может обмануть (СИ) - страница 11

— Она теплая. И мне не нравится эта тема для разговора.

— Хорошая тема. Уютненькая. К тому же тебе напомнить про пятьдесят штук? Или думала, что их легко заработать? Тебе нравится мягкость и уют?

— Да. Не вижу ничего в этом плохого.

— Тогда понятно, почему у тебя такая нежная кожа. Мягонькая. Надо будет утро побриться. С такой нежной кожей у тебя будет раздражение от моей щетины.

— Я не буду с тобой целоваться. Завтра не воскресенье, — сказала я. Зевнула.

— Поцелуи — это всего лишь поцелуи. Я же тебе не предлагаю друг другу доставить приятное перед работой. Надо ко всему подходить медленно.

— Пять дней — это медленно?

— Хватит, чтоб тебе привыкнуть ко мне и не ввести отношения в режим ожидания, — ответил Боря. — Скинешь мне фотографию в пижамке?

— Нет.

— Я тебе завтра принесу вкусняшку.

— Не нужны мне никакие вкусняшки.

— Вкусняшки всем нужны, — возразил Боря. — Одна фотография и я от тебя отстану. Давай, принцесса.

— Мне лень вставать, — сказала я.

— Так сфоткай себя в кровати.

— Хорошо. Куда скинуть фотографию?

— Как-то ты легко сдалась, — подозрительно сказал Борис. Но сказал, куда скидывать фотку.

— Просто хочу спать, — ответила я. Сама же улыбнулась. Откинула одеяло. Быстро сделала фотографию и отправила ее Борису. Пришлось закусить кулак, чтоб не рассмеяться.

— Да, черный квадрат Малевича. Теперь я понял, почему ты так легко сдалась. Надо будет с этим что-то сделать, — сказал Боря. — Камера настолько плохая?

— Ага.

— Ладно. Завтра разберемся, — сказал Боря.

— А чего тут разбираться?

— Завтра тебе напишу, — сказал он. — Спи, принцесса. Завтра у нас с тобой будет интересный день.

— Звучит угрожающе.

— Интригующе. Целую тебя в то место, о котором ты только что подумала.

— Это…

— Ничего нельзя сказать более пошлого, чем-то, о чем ты подумаешь сама, — весело сказал он. — Уверен, что у тебя щеки покраснели.

— Спокойной ночи, — буркнула я.

Конечно, они покраснеют, если вспоминать о тех поцелуях в машине. Он же все же мне грудь целовал. Это было пошло. Об этом я подумала, когда он сказал про поцелуи. Спрятав лицо в подушку, я накрылась одеялом с головой, стараясь спрятаться от всего. Ничего ведь страшного не произошло. Ко мне просто клеится какой-то тип, старше меня. Ну, полапал он меня. И мне почему-то это понравилось. Зато завтра я все прекращу. Скажу, то спор глупый. Мне эти деньги не нужны. И… Что-то было не так. Я это чувствовала, но пока не понимала, что меня так насторожило во всем этом.

Я долго не могла уснуть. Сон пришел только к трем часам ночи. А вставать нужно было уже в половину седьмого. Зато все сомнения и страхи прошли. Как можно сомневаться, когда хочется спать? Я с трудом выползла на кухню, где папа готовил нам завтрак. Мама просыпалась вместе с мальчишками в семь тридцать. К тому времени мы с папой уже уходили. Он ехал на работу, а я шла в сторону остановки, чтоб доехать до института.

— Не спалось? — спросил он.

— Сделай мне, пожалуйста, кофе. И я приду в норму, — ответила я, садясь к окну. — Без кофе даже сил нет пойти почистить зубы.

— Надо попроще ко всему относиться.

— Угу. Приму на заметку, — сказала я. — Чего будешь дарить маме?

— Думаю кулон, — ответил папа.

— Она же кулоны не носит. Положит в шкатулку и забудет.

— А ты что предлагаешь?

— Как насчет чего-нибудь необычного? Сюрприза?

— Поездка на Бали в этом году откладывается, — пошутил папа.

— Может в другой город? Питер, Москва? Золотое кольцо? На выходные. В пятницу уехали, а в воскресенье вернулись. Как думаешь? Это будет точно необычно. И запомнится. Ведь мы помним не то что съели, а ощущения.

— Подумать можно, — сказал папа. — Бабушка завтра возвращается. Она может с мальчишками посидеть.

— Ее отпуск закончился? — вздохнула я. Горький кофе взбодрил. Глаза уже перестали так сильно слипаться.

— Вчера позвонила. Сказала, что этот отпуск самый отвратительный в ее жизни. Больше по путевкам в санаторий она не поедет. Сказала, чтоб мы ей отдых оплачивали, — сказал папа.

Я улыбнулась. Поймала свое сонное отражение в оконном стекле. Придется не только умываться, но и косметику доставать.

— Омлет? — предложил папа.