Внеслужебный роман - страница 2
Освободившийся же от всех свойственных молодости комплексов, Аркадий Анатольевич теперь встречал прекрасных дам во всеоружии. Уже ничто: ни удивительная красота, ни грациозная походка, ни необыкновенная улыбка любой женщины, не заставляло его сердце биться чаще, чем обычно. Необходимость или желание завести разговор больше не сопровождались ни покраснением щек, ни перехваченным дыханием, ни скованностью конечностей и речевого аппарата, что раньше делало его неуклюжим и заставляло молчать. Теперь он легко мог найти тему для начала беседы и придумать остроумную реплику на любой ответ.
Встретив как-то у лифта своего офисного здания милую девушку с толстой пачкой газет он, входя вместе с ней в кабину, не преминул отметить:
- Чего только не бывает на свете! Впервые вижу современную девушку, которая читает газеты, да еще такие официозные, как "Коммерсантъ" и "Российская газета"...
- Да нет, - стала оправдываться девушка,- это я в приемную несу, это для начальства.
- Ну, слава Богу! А я-то уж подумал, что вас действительно все это интересует,- пренебрежительно он махнул в сторону пачки. После чего добавил:
- Такую милую головку и такими чугунными мыслями наполнять. Хотя я не думаю, что и ваш директор все это успевает читать. Даже возникает вопрос: если он столько читает, то когда же он работает?
В другой раз в том же лифте к нему в кабину на промежуточной остановке вошла другая девушка, идущая, видимо, из буфета, поскольку на блюдечке она несла несколько пирожков.
- О, - нашелся сразу Аркадий Анатольевич, - я так понимаю, это - гуманитарная помощь всем голодающим в лифтах.
Он потер руки и продолжил в таком же шутливом тоне:
- Сейчас мы, кажется, плотно перекусим?
- К сожалению, это не мои, это мне заказали купить сотрудники,- серьезно отвечала юная работница.
- Жаль, очень жаль, - загрустил Вологжанинов, - ну, будем надеяться, что и без этих пирожков я дотяну до ужина, и моя смерть от голода не ляжет черным пятном на репутации сотрудников вашего отдела. Передавайте им привет и приятного аппетита!
- Передам,- согласилась девушка, выходя из лифта.
Хотя, в общем-то, Аркадий Анатольевич человеком был серьезным и до шуток опускался не часто: ну раз, другой в неделю.
Работал Вологжанинов специалистом в весьма уважаемой организации, располагавшейся в огромном офисном здании в центре города. Служба его до предела была наполнена рутиной. Как, впрочем, и жизнь, спокойная и размеренная. Работа - дом, работа - дом. Впрочем, летом она становилась разнообразней, между работой и домом вклинивался садовый участок.
Но однажды в коридоре своей организации Аркадий неожиданно обнаружил Прекрасную Незнакомку: русоволосую, весьма симпатичную женщину лет сорока. Она работала здесь достаточно давно, но судьба почему-то не помогала им увидеть друга раньше. Да и эта встреча обошлась бы очередным ничем, если бы через некоторое время, при следующем случайном столкновении в коридоре, женщина сама не поздоровалась с Аркадием первая, сопроводив слово "Здравствуйте!" обаятельной улыбкой.
И почему-то это произвело на Вологжанинова необыкновенное впечатление. Он вдруг ощутил прилив радости, смешанный с чувством легкой эйфории. Прекрасная дама заметила его, запомнила и продемонстрировала ему свою приязнь. Захотелось вдруг сделать ей в ответ что-нибудь хорошее. Ну, например, сказать комплимент, тем более что она его заслуживала, а может, даже оказать ей повышенные знаки внимания.
II
После того случая, как Ольга Эбель - а именно так звали эту чаровницу - привлекла внимание Вологжанинова, некоторое время ничего существенного не происходило. Они просто здоровались при встречах и ... улыбались друг другу.
И всякий раз Вологжанинов чувствовал какую-то приятную радость, зарождавшуюся где-то внутри, возле самого сердца. А ответный кивок Эбель и ее улыбка превращали эту радость в чувство счастья и удачи, заметно улучшая ему настроение.
Далее, по законам жанра, между ними должно было пройти быстрое сближение. Согласно древним традициям Аркадий Анатольевич должен был искать встреч с Эбель или хотя бы поводов для них, дабы отношения могли перерасти во что-то более достойное слова роман.