Внезапный удар - страница 2

По мѣрѣ того, какъ говорилъ капитанъ, лицо Арчи свѣтлѣло.

— Подожди, вотѣ еще одна послѣдняя бомба Эйджера - истребитедь всегда будетъ имѣть преимущество по высотѣ передъ всякимъ инымъ типомъ аэроплановъ. Превосходство его потолка оставляетъ за нимъ иниціативу выбора времени и позиціи боя!

Чтобы окончательно разогнать сомнѣніе впечатлительнаго друга, Уйтлей сказалъ:

— И это тоже невѣрно! Кривыя въ графикѣ высоты боевыхъ машинъ, бомбовоза и истребителя не расходятся, а сходятся, и разница въ потолкахъ дѣлается относительно меньшей. Во время Великой войны истребитель подымался значительно выше бомбовоза, но теперь эта разница составляетъ всего лишь двадцать пять процентовъ. Какъ видишь, даже техническое преимущество истребителя дѣлается съ каждымъ днемъ все меньше. Штабные любятъ говорить, что высота зависитъ отъ мотора, но на самомъ дѣлѣ задыхается не моторъ, а человѣкъ. Съ плохимъ дыханіемъ мотора легче бороться, чѣмъ съ недостатками человѣческаго организма.

— Пожалуй, ты правъ! Я недавно видѣлъ аппаратъ, который лѣзъ на четырнадцать тысячъ метровъ, и удивился, что инструктора не позаботились объ удобствѣ летчика. Я три раза пытался влѣзть въ кабину, но такъ и нѳ влѣзъ? Дыра не пускаетъ. Понимаешь?

Капитанъ съ улыбкой посмотрѣлъ на его великанскую фигуру.

— Ну, это не критерій! Для тебя нужна не дыра, а цѣлый кратеръ!

Макъ Скоттъ надулся. Уйтлей задѣлъ его больное мѣсто; размѣръ, вѣсъ и силу. Къ счастью, въ этотъ моментъ изъ билліардной комнаты вошелъ лейтенантъ О’Каннель, высокій, крѣпко скроенный молодой человѣкъ. На его красивой темной формѣ летчика поблескивали распластанныя крылья значка - пилота, а красные канты выпушекъ говорили, что онъ принадлежитъ къ эскадриліи истребителей, т. е. къ тѣмъ, которыхъ такъ не любилъ Макъ Скотъ.

— Алло! Спорите! Я слышалъ, что у васъ даже въ свободное время идутъ разговоры о достоинствахъ тѣхъ или другихъ аппаратовъ.

— Вотъ кстати, что ты пришелъ, Тэди! Тутъ у насъ съ Макъ Скоттомъ идетъ споръ. Какъ истребитель, ты лучше другихъ можешь разрѣшить сомнѣнія нашего милаго Арчи!

— Арчи... и сомнѣнія? — разсмѣялся О’Каннель, хитра подмигнувъ капитану. — Рѣдкое зрѣлище! Но ей-ей, у меня пѣтъ никакого настроенія въ свободное время заниматься дискуссіями. По - моему, куда веселѣе поговорить, ну хотя бы, о предстоящемъ балѣ послѣ авіаціоннаго праздника. Послушай, Арчи, миссъ Элленъ, надѣюсь, почтитъ своимъ присутствіемъ нашъ балъ?

Арчи покраснѣлъ, зная, что всѣ его товарищи великолѣпно освѣдомлены о томъ, что онъ неравнодушенъ къ дочери командира десантной авіаціонной дивизіи, красавицы Элленъ.

— Не знаю право, можетъ быть и будетъ! Въ послѣдній разъ, когда я ее видѣлъ, она сказала, что ей будетъ интересно посмотрѣть, какъ это нашъ Тэди побьетъ рекордъ высоты, къ которому, говорятъ, онъ усиленно готовится.

Эта неловкая стрѣла, брошенная по адресу О’Коннель, была шпилькой со стороны Макъ Скотта за «красавицу Элленъ».

Въ авіаціонныхъ кругахъ за послѣднее время много говорили о новой фантазіи лейтенанта О’Коннеля, этого самаго безпутнаго офицера королевской авіаціи. Въ теченіи трехъ мѣсяцевъ онъ аккуратно тренировался на аппаратѣ, купленномъ на деньги отъ продажи имѣнія, полученнаго въ наслѣдство отъ умершей тетки.

Получивъ отъ своего командира эскадриліа отпускъ, Тэдъ окружилъ себя тайной, тренируясь ва .маленькомъ аэроддомі въ тлухой провинціи.

— О томъ, поставлю ли я рекордъ, или нѣтъ, — сказалъ немного задѣтый О’Коннель, — покажетъ ближайшее будущее. Какъ тебѣ, такъ и миссъ Элленъ я рекомендую запастись терпѣніемъ! До праздника остался всего лишь одинъ день.

— Бросьте ссориться, — вмѣшиваясь въ разговоръ, сказалъ капитанъ. — Право не стоитъ...

Напрасно подсмѣивались друзья надъ Тэди О'Коннеломъ, не вѣря въ серьезность его подготовки побитъ міровой рекордъ высоты.

Взявъ отпускъ, Тэди поселился въ провинціи у стараго пріятеля его отца. Тамъ онъ цѣлые дни пропадалъ на аэродромѣ. Помимо всего, онъ установилъ для себя суровый режимъ, для того, чтобы не утомляться полетомъ.

Плотный утренній завтракъ, которымъ сго кормила добрая миссисъ Мэри, тяжело давалъ себя знать болью въ желудкѣ при полетѣ. Тэди рѣшитъ совсѣмъ не ѣсть, но стало еще хуже: на большой высотѣ голодъ усиливался до рѣзи. Наконецъ, онъ нашелъ вѣрную порцію. Желудокъ сталъ вести себя отлично.