Вниз и влево (СИ) - страница 7

Эльза наморщила лоб, сведя брови к переносице. Мысль была сложной, и она формулировала ее аккуратно:

— Раньше считалось, что в каждом существе или вещи есть нечто, что делает его самим собой, — сказала она, — Это таинственное начало называли его «субстанцией», или «сутью», или «духом». Именно оно было целью и предметом любого изучения, как я поняла. Вот «сущность жизни» и есть как раз такая «суб…»

— Уволь меня от этого, Эльза! Я недаром говорил, что ученого их тебя не выйдет. Нашла, кого приводить в пример — средневековых невежд!

— Папенька! Но если не это, что тогда является нашим предметом? Зачем мы занимаемся законами природы? Мы хотим выяснить, что за ними стоит, ведь так?

— Ты удивляешь меня все больше. Что стоит за законами природы? Конечно же, новые законы, все подробнее и точнее! Уточнение законов — это и есть наш предмет. И оно не имеет предела.

— Я… кажется, догадываюсь, почему не имеет. Ведь как бы ни были точны новые законы — они не являются причиной прежних, не таких точных! А если мы не движимся к причине законов — то мы движемся прочь от нее. Это все равно, что от точки стремиться в бесконечность! Законы — это всего лишь внешние феномены, порождаемые вещами. Я читала вот здесь, — она упрямо ткнула пальцем в очередной древний кожаный том, — что это называется: «акциденции». Несколько веков назад ученые спорили, можно ли познать сущность предмета по его внешним признакам. Кажется, тогда в нем победили те, кто говорил: можно… Но теперь, выходит, ученые согласились, что предмет к этим внешним признакам целиком и сводится!

— Разумеется, так и есть, — доктор фон Лейденбергер смотрел теперь на дочь профессиональным взглядом врача, — Никаких «субстанций» и прочего мракобесия. Но продолжай, прошу тебя. Что еще ты имеешь сказать о современной науке? К чему привел весь интерес, с которым ты наблюдала за моими занятиями?

— К разочарованию! — выпалила Эльза, — Я так верила в научное познание… а все познание свелось к статистике! К накоплению сведений о наиболее вероятных последствиях разных действий!.. Научные теории, выходит, нужны лишь затем, чтобы каждый день увязывать эти сведения по-новому. Ученые одну легко заменяют другой, ведь все они — чистая абстракция! Чего тогда стоят эти сказки в смысле объяснения природы? И получается, современная наука… отказалась от самого познания! Она предпочла ему знания практические, а это лишь малая часть познания…

— Просто прекрасно. Я повторюсь: мне было ясно давно, что ученый из тебя не получится, но я и представить себе не мог, в какой обскурантизм ты впадешь! Вижу, чтение этих книг приносит тебе лишь вред. От них ты окончательно утратишь рассудок. Я прикажу унести их, — отец позвонил в колокольчик.

— Если современная наука не может дать мне ответ, я не вижу причины столь высокомерно отзываться о старой!! — Эльза вскочила, глаза ее пылали, — Может быть, старики и впрямь что-то понимали помимо… или вместо всех нынешних достижений, папенька?!

— Довольно, дочь. Готовься, время идти в душ. Я приготовил бром, сегодня ты примешь увеличенную дозу. Вижу, ты в ней нуждаешься.

Вошло двое слуг.

— Унесите это все обратно в библиотеку! — распорядился он, указав на книги.

— Но, отец! Оставьте мне хотя бы современные!

— Тебе они ни к чему. Ты только что сказала, что там одни «акциденции», и что все это ничего не стоит.

— Их практическую ценность я не отрицаю!

— Тебе нельзя перенапрягаться. Твои нервы расшатаны. Вся твоя практика сейчас должна сводиться к лечению, прогулкам и сну. Эрика, — повернулся он к служанке, — Проводите молодую госпожу в ванную.

Так Эльза осталась без книг, и непреодолимая пропасть отделила ее от прежней сияющей перспективы научного рая. Но она прочла уже достаточно. Она усвоила огромное количество теорий, формул и методов. У нее была отличная память. И вот постепенно у Эльзы созрела идея. Возможно, тот, кто узнал бы суть этой идеи, окончательно убедился бы в ее помешательстве. «Но, — сказала себе она, — если не поможет это — то не поможет ничего, потому что, кроме науки, у меня ничего нет».