Вновь домой вернутся журавли - страница 9
– Серёжа, вставай, – сквозь сон Сергею показалось, что это мама будит его на работу. Он почувствовал ласковое прикосновение чьей-то руки к щеке, открыл глаза и обрадовано привстал с постели. Рядом с ним была Нинг. Она провела ладонью по его отросшей щетине и что-то сказала, показав на металлический прибор для бритья. Улыбаясь, повторила выученную фразу по-русски, – Серёжа вставай, пора умываться. Нинг помогала Сергею ходить по длинному коридору. Там, они находили потаённые от глаз персонала и больных уголки и целовались жарко и упоённо, мечтая о времени, когда они будут всегда вместе.
– Нина, возьми. Жаль мне нечего тебе подарить, – как-то Сергей протянул Нинг расплющенную пулю, на которой нацарапал: Колобов Сергей, Ростов-н-Д, СССР.
Он поцеловал её ладошку и вложил в неё свой талисман. На следующий день Нинг показала его подарок, который в виде медальона на тонком шнуре висел на её тонкой шее.
– Колобов Серёжа. Ростов-на-Дону, СССР, – тихо произнесла она, поцеловав пулю.
Нинг достала из кармана халата небольшую деревянную коробочку, на дне которой лежал красивый раскладной металлический прибор для безопасной бритвы по ручке которого извивался дракон. Она приподняла шёлковую прокладку со дна коробочки и показала Сергею свою маленькое фото со своим изображением с написанными на обороте иероглифами.
– Зонг Нинг, – сказала она. Рядом по-русски было выведено – Нина.
Весна набирала обороты. Молодая кровь бурлила в сильном соскучившимся по любви теле Сергея. Однажды уединившись, они оба не устояли, и страсть взяла верх над самообладанием и разумом. Они не смогли оторваться друг от друга, словно чувствовали, что это счастье, чувство первой искренней безрассудной любви больше не повторится в их жизни никогда. Так и останется в памяти до конца их дней красивой картинкой.
Как не старались влюблённые спрятать от посторонних глаз свои отношения, у них ничего не получилось. Сколько раз предупреждал их Чапай, так за глаза называли наполовину русского врача Василия Ивановича, прибывшего из Харбина.
– Ты уедешь, подумай о Нинг. Ты сейчас многого не понимаешь.
– Я Нину люблю и заберу с собой, – отвечал Сергей.
Несколько раз он встречался с Жонгом, который так же предупреждал его, чтобы друг не терял голову. Но влюблённость, что весенний тёплый ветер в голове, закружит, закружит, раздавая надежды, а молодость придаёт уверенность в себе, ложно успокаивая, что всё получится, потому, что по-другому и получиться не может. И у Сергея и у Нинг и музыка в душе играла, и слова любви лились рекой и страсть, переполняя молодые тела, бушевала и не давали покоя безумные и нереальные мечты.
– Серёга ты подумай. Кто вам даст разрешение жениться? Тем более Нинг никогда не выпустят из Китая. Ваша операция участия в войне секретная. Ты же подписку давал. Смотри, твоя любовь может закончиться арестом, – пытался привести в чувства Сергея Жонг.
Всё закончилось без прелюдий. Нинг, стоя у окна госпиталя увидела, как за Сергеем приехала машина. Пока офицер курил стоя у автомобиля и беседуя с подошедшим к нему врачом Чапаем, Жонг поднялся к Сергею.
– Сергей, ты был неосторожен. Тебя хотели наградить за спасение лётчика, но потом отменили приказ. Все уже знают о твоей связи с медсестрой.
– Жонг помоги. Где она сейчас?
– Не могу помочь. Дела не очень хорошие даже для меня. А Нинг ты больше не увидишь.
Сергей в сопровождении Жонга и офицера постоянно оглядываясь на окна здания, покинул госпиталь, так и не увидев рыдающую Нинг.
– Проститься хотя бы дайте, навсегда ведь уезжаю, – просил Сергей.
– Не положено, – безразлично отвечал сопровождающий.
Всю дорогу Сергей сидел молча на заднем сидении автомобиля, делая вид, что слушает наставления офицера и его байки. А в голове крутился мотив и слова любимой песни, которую он напевал Нине.
– «К старым гнездам над рекою, вновь вернутся журавли. Только их встречать весною, ты придешь к реке с другой. Как же так случилось с нами, нам гнезда с тобой не свить».
– Се-рё-жа, – шептала Нинг, наблюдая из окна пустой палаты, как машина с любимым выезжает из госпиталя. Слёзы лились из её глаз.