Внук Донского - страница 33

, аще не хоче в Литву. Бояр знамых, добрых мнозе овамо[359], – продолжил он, не дождавшись от меня ответа.

– Мне в Галич нужно пойти, – решительно заявил.

Я решил узнать судьбу своих новых друзей – гудков Трени и Мироши. Если понадобится, сунусь во дворец.

Достану монарха и всех там, чтобы решить судьбу музыкантов в благоприятном мне русле.

– Нелеть в граде сем да окрести[360] оставатися. Единец рыскати буде окрест, яко пёс нюхливы. Затаитися нать поне месяц, аще несть паче и ноли ужо детель сию ладити, – настойчиво предлагал Фока.

Пришлось рассказать ему про своих друзей гудков, что хочу их отыскать.

– Зримо, хоче скоморошити, Димитрие? Не поиде к ми сподручником. Нудити[361] не буду, – заявил бывший боярин, – Токмо обвечеряем[362] в лесу купно, отшед далече, а заутра расшед, – высказался бывший боярин.

Мы отошли от города примерно с полкилометра на юг. Можно уже выбирать место, где трава погуще, и организовывать ночлег. «А в тюрьме сейчас ужин. Макароны дают» – сакраментальная фраза из фильма о насущном. Побег из узилища произошёл как раз во время ужина. Надо было хотя бы по ложке еды в утробу свою кинуть. Голод поначалу не чувствовался, но потом, когда адреналиновый шквал сошёл, кишочки злобно завыли.

– Может быть, нам в Успенский монастырь податься и попроситься заночевать. Там каликам[363] перехожим часто дают приют и еду.

Мозги от голодных спазмов иногда работают гораздо изощрённей. К тому же хотелось прознать о состоянии здоровья отца Паисия. Не сильно ли я его тогда приложил по черепу?

– Кои из нас калики? – хмыкнул сообщник. – Татем подобны паче.

– Сабли свои спрячем и одежду ратную на мне. Под низом посконная старая одежда осталась. Сапоги надобно тоже снять, чтобы ноги запачкать, – предложил я.

– Не стану я, вятша рода муж, босым на тверди пешити, яко голь низменна, – вдруг упёрся Фока. – Нищенску ядь не стану снедати.

Вот она, кость белая, полезла не вовремя. Куда деваться, если ничего другого нет. Одетый в мужицкую посконь чиниться вздумал. Просто смешно. Тюремную баланду, наверное, уплетал за обе щёки. Как он завтра рассчитывает остаться незаметным? При одёжке простолюдина сабля на поясе да сапоги юфтевые выглядели вызывающе. Это как встретить оборванца в бриллиантовых стразах. Ко мне лично претензий ни у кого не должно возникнуть. Обычный древнерусский воин, малость недокормленный. Возраст тоже не должен никого удивлять. Видел здесь очень юных ратников, почти детей. Они в войсках выполняли обязанности прислуги и назывались чадью[364]. Спросил Фоку про неоднозначный облик. Что он собирается с этим делать?

– Лес всяк мужа прииме, – засмеялся он.

– В монастыре у меня знакомец хороший имеется. Будет у тебя еда, достойная твоей милости, – предложил я снова.

Боярин поворчал о чём-то себе под нос, но счёл благоразумным согласиться с мнением отрока. Голод – не тётка, как говорят некоторые диетологи.

Полная луна на ясном, звёздном небе помогала пробираться в лесной чащобе. Примерно через километр хода на запад мы выбрались к памятной яблоневой рощице. Я мимо неё шествовал после памятной встречи с Паисием. Попытался найти старую яблоньку с дуплом, чтобы использовать рясу чернеца, но ночью это сделать было очень сложно. Пошли дальше. А вот и порушенные деревянные стены монастыря, вместо которых был выстроен довольно добротный тыновый забор в два моих роста.

Рассказал свой план боярину. Искать будут двоих, поэтому стоит пойти только мне одному при военном одеянии. Схожу и всё, что нужно, разузнаю. Фоке было не по нутру, что простолюдин раскомандовался, но в мужицкой посконной одёжке особо не повыдрючиваешься. Договорились, что он будет ждать меня в липовой бортяной[365] роще у пруда.

Постучал в ворота. Выглянул монастырский стражник. Выяснив, что мне надо, лениво высказался, что братья уже почивают и будить их запрещено. Я стал напирать на него, сообщив об очень важном и неотложном деле, но рослый бугай не собирался долго со мной препираться и просто закрыл перед носом дверь. Вот индюк тупорылый. Обидно, что отлично разработанный план провалился. Вернуться к варианту с нищенствующим странником, нуждающимся в ночлеге, уже не получалось. Индюк может быть и туп, но не до дебильной же стадии.