Внутреннее задержание - страница 2

— Почему? — удивился Зимин. — Я всегда думал, что преданность работе — положительное качество. Разве начальство не предпочитает трудоголиков прочим видам трудящихся?

— Нет. Излишнее рвение, вызванное не указаниями начальника, а личной предрасположенностью работника, трудно контролировать. Настоящий начальник обычно заинтересован лишь в том, чтобы подчиненный честно придерживался должностной инструкции. Нам не нужны трудовые подвиги. Самодеятельность и отсебятина в нашем деле недопустимы.

— Никогда не задумывался об этом, но вы, конечно, правы.

— Тебе рано думать о таких вещах. Займешься этим, когда сам станешь начальником.

Зимин непроизвольно покраснел. Заявление господина Горского оказалось для него неожиданным, но приятным сюрпризом. Однако он быстро сумел взять себя в руки. Чего только не услышишь иной раз от начальника! Сам он думал, что желание сделать карьеру наилучшим образом сказывается на выполнении служебных обязанностей и, конечно, относится к положительным качествам. И все же Зимину было лестно сознавать, что господин Горский не исключает его продвижения по службе. Он посчитал себя обязанным высказаться.

— Надеюсь, рано или поздно я заслужу повышение, но сейчас, так уж получилось, меня больше интересует здоровье. Правильно говорят: не будет здоровья, не будет и жизненного успеха.

— Ерунда. Не обращай внимания. Наверняка, все дело в чрезмерной концентрации. Постарайся выбирать для допроса интересных людей. Это пойдет тебе на пользу.

— И это все?

— Да.

— Это отразится на моем послужном списке?

— Нет. Ты же ни в чем не виноват. Говоришь, видишь в зеркале не то, что хотел бы? Думаю, у тебя проблемы со зрением. Займемся твоими глазами. Если не поможет, придумаем еще что-нибудь.

Зимин непроизвольно зажмурился и прочитал вслух неведомо откуда всплывшее в памяти стихотворение:

— Видно, здорово тебя проняло! — сказал Горский. — Но ничего, я тебе помогу. Подправлю зрение. А потом на больничный.

Прошли в рабочий кабинет господина Горского. Там царила приятная полутьма.

Зимину не часто удавалось бывать в этом закрытом отсеке лунной станции. Наверное, три или четыре раза, не больше. Насколько ему было известно, другой установки для проверки зрения на Луне не было, поэтому его сюда и приводили для тестирования и лечения. Казалось бы, обычная процедура, но крайне неприятная. Зимин не мог понять, почему у него так часто возникают проблемы с глазами. На Земле подобных проблем не было. Да и другие поселенцы, насколько ему было известно, на глаза не жалуются. Собственно, и он не жаловался. Он всегда думал, что видит хорошо. Дальнозоркость, близорукость, астигматизм — это не про него. Но господину Горскому, разумеется, виднее. Он всегда с большим вниманием относится к здоровью своих подчиненных.

— Совершенно не понимаю, причем здесь мои глаза?

— Ты уже выводы делаешь? — удивился Горский.

— Вы тащите меня к своему аппарату, даже когда мое зрение в норме.

— Тебе показалось.

Каждый раз, когда Зимин попадал в кабинет господина Горского, его поражал нарочитый аскетизм убранства помещения. Конечно, он знал, что находится в прекрасно оборудованном комплексе для проведения специальных заданий. Собственно, из мебели присутствовали только два специализированных компьютерных места, каждый из которых состоял из стола, собранного из подсобного материала — легких алюминиевых планок, оставшихся от крепежных материалов, используемых при доставке грузов с Земли, главного блока, стационарного дисплея, сканера и принтера. Они располагались в углах кабинета. О существовании подобных допотопных устройств давно забыли самые продвинутые пользователи, их изготовляли только по заказу правительственных организаций. Для специальных исследований. А посредине помещения, по личному требованию господина Горского, установили кресло из посадочной капсулы, чтобы пациентам, которым требовалась корректировка зрения, было комфортно. Красный огонек на пульте управления внезапно стал зеленым.