Внутри, вовне - страница 51

Весь класс шумно расхохотался. Засмеялся даже мистер Уинстон — я ему прощаю, его ведь сейчас наверняка уже нет в живых. Лицо Поля Франкенталя искривилось в жуткой усмешке, когда я проходил мимо него, направляясь на прививочную экзекуцию.

— Привет, Срулик! — прошептал он.

К сведению читателей — небольшое изыскание по вопросу об употреблении имени «Сруль» — уменьшительного от «Исроэл». Дело было в двадцатые годы. Вам нужно понять, какие ассоциации были связаны тогда со словом «Сруль», иначе все, что я рассказываю, останется неясным — и не только этот эпизод, но и большая часть всей книги.

Как все мы знаем, в 1948 году было создано Государство Израиль. На него немедленно напали пять арабских государств, и Израиль победил их в Войне за Независимость. Американские евреи, такие как я, — а я тогда как раз только что начал работать юристом, — были потрясены этим военным чудом и преисполнились новой удивительной гордости за свой народ. В то время у комедиантов из еврейских ночных клубов была в ходу такая шутка:

«Это прекрасно, что создано еврейское государство. Просто превосходно. Только жаль, что его назвали Израиль. Нужно было назвать его Ирвинг».

Сейчас эта шутка настолько устарела, что трудно понять, в чем тут соль. Но в ней был намек на то, что подразумевалось под словом «Сруль» в двадцатые годы. И не только Сруль. Точно гак же Абраша, Ицик и Яша — уменьшительные от имен трех еврейских патриархов Авраама, Ицхака и Яакова — служили стандартными еврейскими именами для карикатур, эстрадных реприз и похабных анекдотов, вроде такого:

«Сруль возвращается домой и застает своего друга Абрашу в постели со своей женой. Он спрашивает: «Вы что тут делаете? Как, Абраша, ты, ты, мой лучший друг! И ты, Сара, моя любимая жена? Как же вы могли… Да, может, вы, по крайней мере, перестанете, когда я с вами разговариваю?!».

И так далее, и тому подобное. Сотни, тысячи анекдотов, стишков и песенок подобного рода. И в них неизменно фигурировали Сруль, Абраша, Яша, Ицик, Сара. Как раз в то время, когда я пришел в класс мистера Уинстона, в ходу была песенка, которую напевали с еврейским акцентом:

«Два еврея, третий жид по веревочке бежит. В синагогу мчатся пулей два Абраши, трое Срулей».

В ту пору никто не заботился о том, как бы не оскорбить национальное достоинство этнических меньшинств. Люди спокойно рассказывали еврейские анекдоты, ирландские анекдоты, негритянские анекдоты, анекдоты про лягушатников, про макаронников, про китаез, еще про Бог весть кого. И все евреи в анекдотах всегда были Срулями, Абрашами, Ициками, Яшами. Иммигранты, носившие имена, принятые в старом галуте, закрепили этот стереотип. А их дети и внуки, прибегая к защитной мимикрии, стали брать англосаксонские имена — называть себя Ирвингом или Ирвином вместо Израиля, Артуром или Аланом вместо Авраама, и так далее. Впрочем, в наши дни Авраам, Ицхак и Израиль снова стали добротными, общепринятыми американскими именами, которые даже терпко отдают пуританской Новой Англией, если у их обладателей — соответствующие манеры, внешность, одежда, выговор, образование и собственность вместо бород, ермолок или круглых шляп, картавости и ручных тачек.

А теперь вы достаточно подготовлены к тому, чтобы узнать, что произошло на Олдэс-стрит в канун праздника Всех Святых.

В тот день, когда я уходил из школы, у меня после укола болела рука и еще больше болело сердце. Стены класса были, как обычно, увешаны абрисами ведьм и дырчатыми тыквами, а в кондитерских продавались маски, оранжевые праздничные свечи и все такое. Но на Олдэс-стрит, нужно вам сказать, канун праздника Всех Святых отмечался совсем по-другому. Может быть, это и сейчас так. У детей иной раз долго сохраняются в обиходе довольно древние обычаи. Мы не ходили, как положено, от двери к двери, требуя подарков. Вместо этого, облачившись во всякое рванье, мы с криками носились по кварталу, зажав в руке кусочки мела, и помечали им друг друга. А большие мальчики размахивали чулками, плотно набитыми мукой, и били ими всех, кому не удавалось увернуться. Но