Во главе действующего флота - страница 11

стр.

», — писал И. Ф. Лихачев[85].

Однако идея создания Морского генерального штаба встретила весьма прохладный прием со стороны руководства морведа. Так, управляющий Морским министерством адмирал И. А. Шестаков полагал достаточным расширение функций военно-морского ученого отделения и с некоторым скепсисом отнесся к проекту И. Ф. Лихачева и особенно к претензии последнего на пост начальника нового штаба. В блокировании данной инициативы сыграло свою роль и отсутствие вплоть до конца 1880-х годов сколь-нибудь заметных приращений в корабельном составе флота. Кроме того, в условиях кампании по минимизации расходов, которой ознаменовались первые годы царствования Александра III, появление нового структурного подразделения центрального аппарата Морского министерства выглядело явно неуместным.

Очевидно, что при правильной постановке работы военно-морского ученого отделения его структура и штат были достаточны для выполнения функций «генерального штаба флота» в 1880 — начале 1890 гг., когда морские силы были немногочисленны, и при военном конфликте с первоклассной морской державой России пришлось бы ограничиться обороной отдельных пунктов побережья и развертыванием крейсеров на океанские коммуникации неприятеля. К концу же XIX столетия Российский флот вышел на третье место в мире по количеству боевых кораблей основных классов, и Россия, таким образом, впервые в своей истории вошла в число ведущих морских держав мира. Тем не менее, первая попытка создания полноценного органа стратегического управления флотом была предпринята только осенью 1902 г.

В отчете о военно-морской стратегической игре, проведенной в Николаевской морской академии, посредниками был сформулирован тезис о необходимости заблаговременной разработки плана применения флота. В ноябре 1902 г. в развитие этой идеи помощник начальника Главного морского штаба контр-адмирал А. А. Вирениус представил управляющему Морским министерством адмиралу П. П. Тыртову доклад об учреждении в составе штаба особого оперативного отделения. Сложившаяся к этому времени ситуация была охарактеризована А. А. Вирениусом весьма недвусмысленно: «У нас разработка планов войны наказом по управлению Морским министерством вменена в обязанность военно-морскому ученому отделу, но до сего времени таковые работы в отделе не производились»[86].

Подробное основание и программа деятельности проектируемого отделения, основной задачей которого предполагалось «выработка планов войны», были разработаны лейтенантом А. Н. Щегловым, который, в частности, писал: «Отсутствие плана войны должно иметь те же последствия, как и отсутствие боевого расписания корабля»[87]. Обратившись к опыту «сухопутной» стратегии, получившей на рубеже XIX и XX веков значительное развитие[88], А. Н. Щеглов обосновал понятия «оперативного плана», «плана сосредоточения», а также мобилизационных плана и расписания[89].

Однако П. П. Тыртов согласился лишь на временное усиление с 1 (14) января 1903 г. существовавшего военно-морского ученого отделения двумя штаб-офицерами для выполнения предложенной программы. Проекты же создания оперативного отделения Главного морского штаба и соответствующих отделений в портах, за которые, в частности, ратовал главный командир Кронштадтского порта вице-адмирал С. О. Макаров, обсуждались в министерстве почти год[90].

Неоднократно высказывавшиеся предложения о создании дееспособного органа стратегического управления получили практическую реализацию только после начала военных действий на Дальнем Востоке — 2 (15) февраля 1904 г. Николай II утвердил постановление Государственного совета об учреждении стратегической части военно-морского ученого отделения штатной численностью 12 офицеров и оперативных отделений при штабах трех главных портов (Кронштадт, Севастополь и Порт-Артур) со штатом из трех офицеров каждое. Высочайшим приказом от 16 (29) февраля заведующим стратегической частью был назначен капитан 1 ранга Л. А. Брусилов[91]. Однако эти запоздалые и паллиативные меры не смогли обеспечить должного качества подготовки флота и управления его силами в военное время. Достаточно сказать, что «план сосредоточения» флота был в общих чертах намечен оперативным отделением только для Балтийского театра. С началом же войны с Японией, особенно с откомандированием от штаба в августе 1904 г. Л. А. Брусилова (должность оставалась вакантной в течение полутора лет), деятельность этого штабного подразделения и вовсе сошла на нет. Представляется очевидным, что это стало одной из важнейших причин катастрофы на Дальнем Востоке