Во власти Беркута - страница 9

– Ни с кем?! Серьёзно? А Карина от кого? Вот так один отключил разум, а потом свалил в закат. И в итоге ребёнка одной растить. А со мной так не будет, Яна, – пытается обнять за плечи и притянуть к себе ближе, насколько это позволяет подлокотник между нами. – Со мной надёжно, стабильно и хорошо. Я против твоей дочери ничего не имею. Я готов ответственность на себя взять. За вас обеих. Зачем ты меня отталкиваешь?

Его голос уверен и спокоен, рассудителен, да и словам мне возразить нечего. Мужчина проводит губами по виску, спускаясь ниже, касается ушной раковины. От его прикосновения бежит дрожь по телу. А в мыслях другой…

Чёртов Беркут!

А Антон оказался даже более проницательным человеком, чем я могла о нем подумать.

– Яночка, послушай меня, родная. Там прошлое. Темное и беспросветное. А я здесь. Рядом. Сегодня. И завтра. И послезавтра. И ты мне нужна. А призрачному ему – нет.

Он прав настолько, что режет сердце. Надо думать не о прошлом. И не только о себе. О будущем заботиться. И жизнь свою строить. Счастливую. Настоящую. Яркую. Да и Карине нужен отец и достойный пример перед глазами.

– Нет никакого «ему», Антон, – никогда я вслух не признаюсь, как сильно он прав. – Просто ты не понимаешь. Я не согласна оставлять Карину ночевать без меня. Она и так много времени проводит с няней.

– Она могла бы это время проводить с нами, например. И почему мы не можем ночевать втроём? У неё будет своя комната. Ты не можешь постоянно отмахиваться от личной жизни. И ты не можешь не понимать, что отмахиваешься, в конечном итоге, от меня.

– Я не отмахиваюсь.

– Себя ты можешь обманывать сколько угодно. Меня не надо. Ты держишь меня на расстоянии вытянутой руки. Всегда. Не позволяешь даже прикоснуться к тебе по-настоящему.

– Антон… Это не совсем так. Я… Я… Ну не готова еще. Извини. Мне тяжело дается этот разговор.

– Пригласи меня к себе, Яна.

– Антон. Карина к этому не подготовлена. Она маленькая. Это все нужно менять постепенно, аккуратно. Она очень привязана ко мне.

– А я к тебе тоже уже привязан.

– Ничего не имею против.

Так и хочется ему сказать: ничего, ты мужик, ты потерпишь.

«Со мной такого не будет…»

У него уже стоит один штамп о разводе, и я второй ставить не собираюсь. Почему, когда женщина осторожно присматривается к мужчине, в нашем обществе это сродни убогости? Я ему ничего не должна. А уж делить с ним постель тогда, когда ему это удобно, и подавно.

Но, тем не менее, вслух свои мысли произнести не могу. Это нанесет непоправимый ущерб его самолюбию. А мужское эго штука очень хрупкая, поэтому с ней нужно обращаться бережно.

– Солнышко, ты просто боишься вновь серьёзно допустить кого-то до себя. Но я ведь не кто-то. Со мной лучше будет. И тебе, и Карине. Обещаю… ты не пожалеешь. Просто доверься мне. Хорошо?

Душа рвётся на части. Подарить себя кому-то другому… не ему… Давно пора, наверное, уже… Глаза наполняются слезами, но Антон не видит. И я успеваю вовремя взять себя в руки.

Карина сейчас для меня на первом месте. И с Антоном она чувствовала себя скованно. Наверное, мужчина бесконечно прав, и нам нужно будет больше времени проводить втроём и искать сразу для всех общий язык. Потому что мне тоже тяжело. И тоже придется очень стараться.

Я стою на перепутье, а мужчина ждёт ответа…

Оставшуюся половину рабочей недели я чувствовала себя не в своей тарелке. А сегодня еще хуже: день был очень насыщенный, и вымоталась я неимоверно.

Завтра опять рано вставать. Держусь из последних сил. На часах начало девятого. Дочери ложиться спать примерно через полчаса, на меньшее я могу даже не рассчитывать.

Неожиданно раздаётся звонок в дверь. Смотрю в глазок и резко отшатываюсь в сторону, как будто нежданный гость может видеть меня. Сонливость как рукой сняло, и нахлынула паника.

Какого черта он припёрся?!

Ещё один звонок сотрясает вечернюю тишину. Иду на кухню и беру в руки телефон. Набираю его номер.

– Да, – раздаётся раздражённый ответ.

– Можно потише? Ребенок спит.

– Дверь открой.

– Ты нормальный? Я посторонних к себе не пускаю. И не надо трезвонить. Ты разбудишь Карину.

– Если ты сейчас же меня не впустишь, я позвоню, куда следует, и эту чёртову дверь вскроют без твоего согласия.