Во власти чар - страница 9

Джейми стояла в ночной рубашке и рисовала при свете свечей, вопреки всем канонам и здравому смыслу. Для нее не существовало ничего, кроме прикосновения кисти к холсту. Ничто не могло нарушить ее сосредоточенности.

Она стояла, слегка наклонив голову, воинственно работая кистью, часто дыша. Сердце ее колотилось, она не хотела останавливаться ни на мгновенье, чувствуя, что ее увлекает какая-то сила.

Она проработала больше двух часов. За окнами забрезжил рассвет, стали тяжелыми веки, и желание спать побороло желание работать. Моя кисти, она стояла спиной к картине и не взглянула на нее, гася свечи и ложась в постель. Пусть это будет сюрпризом для нее утром. Эта мысль увлекла ее.

Но, уснув в радостном ожидании, она ощутила тревогу, когда встала.

Это был пейзаж. В этом не было никакого сомнения. Были ясно видны высокие холмы, поросшие буйными лесами, извилистая дорога, дом.

У нее стало сухо во рту.

Такого не могло быть. Она рисовала абстрактно. Как всегда. И тем не менее это был пейзаж. Это было ясно как божий день. Горная местность. Дорога. Дом. Да же дверь в доме.

Напуганная, она попятилась. Она могла отмахнуться от изматывающих фантазий во время бессонной ночи, но утром все стало реально. Ее окружал знакомый мир. Должно было быть какое-то разумное объяснение всему этому, просто обязано было быть!

Но какое?

Если бы существовал кто-то, кому можно было бы показать картину и кто мог бы объяснить, что происходит! Может быть, она просто видела то, чего вообще не существует. Может быть, кто-то подшутил над ней, пока она спала…

Джейми замерла, вдруг разозлившись, охваченная чувством недоверия и страха. Она устала от всего загадочного и таинственного, чему не могла найти объяснения. Она хотела вернуться к нормальной жизни. К черту все это! Она забросит эти картины и начнет все сначала.

Подняв картину обеими руками, она сняла ее с мольберта, прислонила к стене и укрепила на ее месте новый, свежий холст. Но и этого ей показалось мало. Картина притягивала ее взгляд, манила ее. Она со злостью засунула ее подальше, в груду ненужных холстов. Вот так. В следующий раз она будет рисовать более осмотрительно.

Вечером того же дня, в семь часов, в ее дверь постучали. Джейми сидела и читала газету, ужасаясь тому, что в Восточной Европе бушуют гражданские войны, в городах царят насилие и голод. С радостью отбросив газету, она распахнула дверь.

Нельзя сказать, чтобы она очень удивилась.

— Добрый вечер. Надеюсь, я вас не побеспокоил.

На пороге стоял Эдвард Рокфорд, широкоплечий, темноволосый. В руках у него были цветы и коробка конфет в золотой упаковке.

Джейми кивнула и вышла в коридор, прикрыв за собой дверь.

— Как вы меня разыскали?

Он пожал плечами.

— Дж. Пейтон. Так значится в каталоге. — Он помолчал. Черные глаза пытливо смотрели ей в лицо. — Вы не против, если я войду?

— Не знаю, — сказала она, не стараясь быть вежливой. — Я пока не уверена, что хочу предложить вам войти. Я никогда так не делаю. Никогда. Слишком опасно.

— Вы правы. Никогда не надо подвергать себя риску.

Он сказал это с таким выражением, что Джейми не удержалась от улыбки.

— Не могу сказать, чтобы это было моим девизом, золотым правилом или что-то вроде этого. Я просто стараюсь быть осторожной, благоразумной.

— Правильно, — кивнул он, сдвинув брови над своими прекрасными черными глазами. Он огляделся с видом человека, которому было тесно в этом узком коридоре, как в клетке.

— Могу я пригласить вас поужинать со мной? Где-нибудь в людном месте. Безопасном. Можем поехать на такси. Я буду ждать вас внизу.

В этом не было ни капли здравого смысла, но он был неотразим. Он был так красив, выглядел так торжественно и при этом нервничал, как мальчишка.

— Хорошо. Пожалуй. Я буду готова через десять минут.

— Не спешите. А это для вас… Я… — Он хотел сказать что-то еще, но, замолчав, просто протянул ей розовые розы и коробку шоколадных конфет и положил руку на перила. — Я буду ждать внизу.

Закрыв дверь, она прислонилась к ней спиной, держа в одной руке цветы, а в другой конфеты.

— Просто невероятно, — прошептала она с пылающими щеками, к которым прилила кровь. Ей следовало отказать ему. Надо было спуститься и устроить ему взбучку за то, что он посмел побеспокоить ее. Какое самообладание у человека, которому Она накануне сказала «нет»! Ей надо было дать ему ясно понять, что она сказала это твердо. Но… так ли? Она закусила губу, не понимая, что сейчас чувствует. Чувствует себя польщенной? Очарованной? Заинтригованной? Нет, все было значительно сложней. Это была притягательность, которую она не могла понять и перед которой была бессильна. Она не могла удержаться и не спуститься к нему.