Во всеоружии (Overgeared) Книга 17 - страница 31
Данная броня обладала отменной физической защитой и высоким сопротивлением к магии, благодаря чему с лёгкостью блокировала все переменные. Надевая эти доспехи, Чуксли становился попросту непобедимым. Он сокрушал врагов своим мечом и выстаивал под шквалом ударов благодаря своей броне.
Однако…
Это низкоуровневое заклинание проникло сквозь его доспехи и нанесло весьма ощутимый урон? Нет, каким образом Преемник Пагмы вообще мог использовать магию? Разве он не был кузнецом?
Ответ был прост: должно быть, весь секрет крылся в этих золотых руках!
«Что же это за руки такие…? Откуда он их взял?».
Чуксли попросту не мог понять Грида. Казалось, ему противостоит человек из другого измерения. Да, именно такое ощущение он испытал во время вторжения големов в Рейнхардт.
«Но почему…?».
Он тренировался в искусстве владения мечом до кровавого пота и в результате удостоился титула великого мечника. Но почему при этом между ними был такой разрыв?
«… Он легенда…».
Тем не менее, Грид уже давно получил статус легенды и должен был достигнуть своего предела. Итак…
– Почему…? Почему ты стал сильнее?
– …
В ответ Янгу внимательно посмотрел на своего противника. Он больше не игнорировал его и решил относиться с уважением, как к любому другому человеку, достигшему определенных высот. Вот почему он ему честно ответил:
– Я всё ещё слаб.
– Что…?
Грид уничтожил големов, которые угрожали всему королевству и теперь одолел самого Чуксли! Но при этом он говорил, что всё ещё слаб!?
– Мир широк, и в нём живёт множество сильных людей. Ты поймешь это, когда встретишься с одним из них, как это однажды произошло со мной, – повторил Янгу слова, которые слышал от другого человека.
Брахам и Пиаро. По сравнению с ними он был всего лишь жалким подобием легенды. Он еще не достиг расцвета своих сил. Конечно, частично так было потому, что он до сих пор не прошёл своё классовое задание, однако Грид знал правду.
«Это вовсе не из-за классовых заданий».
Будь на его месте Юра или Хурой, они не застревали бы так долго на каком-то одном этапе.
«Просто у меня нет талантов…».
У него не было таких выдающихся навыков контроля, как у Регаса или Факера, и способности к повышению уровня, как у Джишуки с Поном. У Грида не было ни одного врожденного преимущества, которое могло бы стать его оружием. Единственная причина, по которой он смог добраться до нынешней позиции, заключалась в его упорстве. Без упорства Грид никогда бы не стал Преемником Пагмы. Он был бы всё тем же низкоуровневым бесперспективным игроком.
– Однако я буду не покладая рук работать над собой, пока не стану равным этим людям, – добавил Грид, глядя на Чуксли по-настоящему убийственным взглядом.
Уважение к сильному? Да, но не более того. Грид не собирался щадить врага, который решил вторгнуться в Рейдан. И причиной тому была не только угроза потери своей территории.
В Рейдане проживало 20,000 человек. И каждый из этих людей был бесконечно привязан к нему. Грид отвечал за них, в то время как эти люди намеревались навредить им. Итак, он попросту не мог простить их. Нет, он не мог терпеть даже их существование.
– Грид, всё готово.
Ситуация на поле боя была идеальной. Солдаты Рейдана беспрерывно обстреливали своих врагов стрелами, сокращая тем самым их численность, в то время как Ладен и северная армия не давали королевским солдатам убежать.
Итак, всё что оставалось, – это закончить битву, выгравировав в сознании каждого живого существа, что Рейдан для них недосягаем.
А для этого первым делом следовало покончить с Ферреллом, который и так едва дышал от обилия кровоточащих ран.
Как и следовало ожидать, для этого понадобился всего один удар.
– Феррелл!
Чуксли и Феррелл были друзьями, которые всегда полагались друг на друга. Итак, неудивительно, что теперь Чуксли смотрел на Грида с неприкрытой ненавистью. Впрочем, сам Преемник Пагмы считал, что это просто смешно.
– Не забывай, кто на кого напал. Вы сами подняли на нас свои мечи, забыв тот факт, что я спас ваше королевство. Вы хуже неблагодарных собак.
Произнося эти слова, Грид выглядел не только высокомерно, но и крайне агрессивно. Слова, которые должны были заставить противника испугаться и пожалеть о содеянном, никогда не были лишними. Этой истине обучил его сам Хурой.