Вода, живая и мёртвая - страница 3
- А вы, Катенька, непосредственно чем занимаетесь? Тоже пишите программы?
- Я, нет, я - заведую лабораторией нано-ликвы.
- Это что ж такое за чудо-юдо?
- Нано-принтеры для печати биологического материала, в жидком состоянии.
- А почему в жидком? И как может быть принтер в жидком состоянии?
- Дядюшка, роботы, размером с молекулу, печатают микро-фрагмент органа, но их много, и они очень продуктивны, а жидкость, это для лучшего проникновения, она даже сквозь био-мембраны просачивается. - улыбнулась Екатерина Александровна.
Слушая объяснения и одобрительно кивая, адвокат рассуждал сам с собой, значит можно будет чинить организм такими вот жидкостями... что это принесёт бизнесу патрона, а значит и моему положению? Только одно, отказ электората от таблеток и разорение. Нет, драгоценная племяшка, этого я не допущу, но и с тобою надо что-то придумывать, а то загнёшься ты на двадцати кило-рублях в своей гарсоньетке (однокомнатной квартирке) в спальном микрорайоне на службе этому супер-институту.
***
- Шалом, Моисеич, как там твой геморрой, старый ты жи... иудей? - так приветствовал своего адвоката по мобильному телефону из столицы Англии, Аркадий Маркович Погремушкин.
- Мой геморрой - дитя по сравнению с твоим, Аркаша, - в такой же игривой форме отвечал шефу Соломон Моисеевич. - в одном занюханом НИИ, на твоей бывшей Родине, создали для тебя термоядерную бомбочку, и если ты, красавец, немедленно не подсуетишься, то мне придётся переквалифицироваться в нотариусы, а тебе, солнце, вспомнить свою специальность по диплому, слесарь-сантехник, кажется?
***
Директору НИИ N 15
от Петрова Сергея Ивановича.
Заявление
Будучи инвалидом второй группы с детства из-за врождённого порока сердца, я получал федеральную пенсию в размере **** рублей. После применённых ко мне без моего согласия препаратов, не допущенных к использованию на территории Российской федерации, вторая группа инвалидности медицинской комиссией с меня была снята, а в пенсии отказано. Учитывая, что это был единственный источник моих доходов и ни одной профессией я не владею, оказалось, что по вине вашего младшего научного сотрудника Бабкина Василия Даниловича, я остался без средств к существованию.
Прошу принять меры к вашему работнику и найти способ оказать мне материальную помощь, как пострадавшему от самовольных опытов вашего коллеги.
4 июня 20** года
/Петров С И/
***
Летнее утро обещало редкий для северного города тёплый и солнечный день. Глубокое питерское небо обнимало город синим цветом веры. Белыми конусами цветов светились в зелёных канделябрах ветвей каштаны. Редкие трамваи звенели на поворотах колёсами о рельсы какую-то урбанистическую мелодию. Пустынны были улицы и проспекты, даже двери метро были закрыты в такой неурочный час.
Вася шёл рысью, почти бежал, бежал в институт. На лице его сияла улыбка, и, если бы попались ему на встречу прохожие хоть немного сведущие в психиатрии, то приняли бы они его за великовозрастного дебила. Но плевать было МНС Бабкину на диагноз, на прохожих, которых не было, на каштаны и на петербургское небо. В кармане его серой, заношенной до многократного зашивания куртки, лежала маленькая коробочка, покрытая сафьяновой кожей снаружи и зелёным бархатом изнутри. А на бархате, легкое как пушинка золотое колечко с маленьким камушком в пять карат нежно-зелёного, бутылочного цвета аквамарином.
Три месяца всевозможных халтур после работы и по выходным. От ремонта планшетов, телефонов и компьютеров, до установки и настройки программного обеспечения разной степени легальности. И вот собралась сумма, которой хватило на колечко, привлекшее внимание той, от которой он ждал сегодня простого слова "да" в ответ на его непростое предложение выйти замуж.
А началось всё зимой, когда номер сто десятый нано-ликвы впервые показал положительную динамику у макаки Лолы. Это была жидкость, состоящая на пятьдесят процентов из ботов-киллеров, разбирающих все клетки, не подходящие под запрограммированные марки, до простейших нуклеинов. Карцинома в стадии отдалённого метастазирования, после первого же укола стабилизировалась и начала терять ответвления. Радость, охватившая его и Екатерину Александровну, сумела растопить тот маленький кусочек льда сдерживающий их. По институту разнеслась весть о связи МНС и заведующей лабораторией. Стали сочинять фантастически пошлые и романтические подробности, от которых щёки Кати наливались румянцем, а невеликие Васины кулаки свинцом. Слава богу, обошлось без скандальных инцидентов.