Водный Лабиринт - страница 5
Деревянными лопатами они стали копать. Вдруг недалеко от скалы Мохаммед наткнулся на что-то твердое. Вначале он решил, что это отрог горы, затем под лопатой обнажилось нечто интересное, похожее на могильную плиту. Даже тогда крестьянин не сразу поверил в удачу, но Хани твердо заявил, что этот камень обработан рукой человека, а не силами природы.
Изумленные крестьяне переглянулись. В глубине души каждый из них надеялся на то, что перед ними — захоронение фараона или верховного жреца. В гробницы тех и других клали драгоценные предметы, которые легко можно было продать на черном рынке.
Разграбление могил в Египте началось сразу же после сооружения первых пирамид. Фараоны даже предписывали, чтобы зодчих и строителей гробницы хоронили вместе с ними, дабы утаить точное расположение входа в погребальную камеру.
Все трое стали копать в этом месте, желая оценить размер камня, закрывавшего вход. Понемногу обнажились боковые грани плиты, она стала расшатываться.
Хани велел Мохаммеду и его племяннику просунуть в щель черенки лопат, чтобы они послужили рычагами. Когда крестьяне надавили на деревяшки в третий раз, камень подался, из-под него пошел гнилостный запах. Наконец они отодвинули плиту. За ней обнаружился небольшой темный коридор, который вел в другое помещение.
Хани вернулся к ослам, взял два факела, зажег их, вручил Мохаммеду и его племяннику, а потом сказал:
— Когда я буду внутри, дайте мне один факел.
Джабет с трудом пробрался по усеянному камнями песку и вступил в темную пещеру.
Снаружи донесся крик Мохаммеда:
— Хани, друг мой! Как ты? Здесь же ничего не видно!
Внезапно кто-то с силой схватил Мохаммеда за руку.
Он отпрыгнул назад, прочь из пещеры, под звонкий смех племянника. Проклиная всех и вся, Мохаммед взял факел, лежащий на земле, зажег его и вошел снова.
— Это я, Хани, — послышался знакомый голос. — Не пугайся и дай мне факел.
Освещенный коридор оказался намного короче, чем представляли себе крестьяне. В конце его двухметровая лестница вела в довольно обширную погребальную камеру. В глубине ее Хани различил три гроба, между которыми стоял большой зир — глиняный кувшин, вероятно старинный. Он был запечатан смолой.
Хани достал из-за пояса нож и стал ковырять ее. Он удалил толстый слой замазки, поднес к кувшину факел и увидел, что внутри его находится сосуд из белого известняка, по виду очень старый, заткнутый каменной же пробкой. Хани подумал, что в нем могут лежать останки ребенка.
Чтобы достать находку, ему пришлось чуть ли не по пояс погрузиться в громадный кувшин. Крестьянин бережно положил сосуд на песок и несколько минут молча разглядывал его.
Вдруг тишина взорвалась воплями и проклятиями Мохаммеда, который с факелом вошел в пещеру. Вокруг его пояса была обмотана веревка.
Он закричал, когда поставил ногу на одну из плит, а та вдруг сдвинулась и открыла взглядам крестьян тело усопшего. Рядом с покойником лежали стеклянные флаконы, обложенные соломой или завернутые в папирус.
Оба феллаха были неграмотны, но знали, что сосуд стоит немалых денег.
Мохаммед взял нож и стал искать, где кончаются стенки сосуда и начинается пробка. Наконец она с треском выскочила. Сосуд содержал в себе что-то завернутое в выцветшую ткань.
Крестьяне развернули ее и обнаружили древнюю книгу в кожаном переплете. Листа папируса были покрыты непонятными значками, очень хорошо сохранившимися.
Недолго думая, феллахи положили рукопись обратно в сосуд, который в свою очередь поместили в кувшин и опять запечатали его. Потом все трое водрузили на место плиту, закрывавшую гробницу, засыпали ее песком и камнями и поехали назад, ничего с собой не взяв.
По дороге Мохаммед спросил Хани:
— Что же нам делать? Может, кому-нибудь надо рассказать об этом?
Джабет, ехавший впереди, обернулся:
— О находке мы не должны говорить никому. Скажи своему племяннику, что если он проболтается, то я сам, своими руками, разрежу его на части, засолю и заверну в свиную шкуру.
Мохаммед и его племянник были мусульманами, Хани — коптом.
— Не беспокойся, — возразил Мохаммед. — Он будет держать рот на замке ради своего же блага.