Водный Лабиринт - страница 7

Хани угощался мятным чаем с финиками, когда во дворе послышался галдеж ребятни. Сыновья и дочери Абделя Габриеля Сайеда столпились вокруг возвратившегося домой отца Хани встал из-за стола, чтобы приветствовать хозяина.

— Господин Сайед, я хотел бы поговорить с вами наедине.

— Хорошо, сейчас вымою руки, и мы побеседуем, — сказал тот и повернулся, чтобы поздороваться с женой.

Через несколько минут мужчины уже сидели за таблеей — низеньким столом, на котором стояли блюда с маслом, хлебом и горохом, приправленным растительным маслом. Хани понизил голос, боясь, что кто-нибудь может подслушать их разговор. Он рассказывал Сайеду о том, что они увидели в Джебель Карара, и выражение лица хозяина дома постепенно менялось.

Сайед несколько минут помолчал, а потом посоветовал Хани никому ничего не говорить о находке. Он предложил гостю доехать на машине до самой пещеры, вынести оттуда все ценные предметы и вновь завалить вход, чтобы не осталось никаких следов разграбления.

— Надо делать все очень осторожно, чтобы ни полиция, ни другие грабители могил ничего не узнали, — тихо сказал он. — Лучше всего вам переночевать у меня, а завтра, еще до рассвета, мы поедем к пещере.

Утром, когда солнце еще не встало, а небо сияло фиолетовым и красным, потрепанная машина Сайеда показалась на равнине, проехала по ней несколько километров и остановилась перед захоронением. Сайед и Хани вышли, достали из багажника две лопаты и принялись копать. Через полчаса, когда солнце уже основательно стало припекать им спины, они наконец сдвинули плиту, лежавшую у входа. Не было слышно ничего, кроме ветра, свистевшего на равнине.

Копатели зажгли факелы и вошли в погребальную камеру. На них повеяло затхлостью, но снаружи в подземелье врывался свежий воздух, так что терпеть было можно.

Открыв ножом кувшин, Хани вынул из него тяжелый известняковый сосуд. Перед Абдель Сайедом предстала книга в кожаном переплете, написанная на листах папируса. Копатели положили рукопись обратно в сосуд, который взяли с собой. Вход в гробницу они опять закрыли и удалились от могилы так же осторожно, как и приехали сюда, не оставив за собой ни малейшего следа. Они еще не знали о том, что в сухом и жарком климате долины Джебель Карара сохранилась одна из величайших тайн христианской религии. С тех пор как манускрипт был извлечен из пещеры, начался обратный отсчет времени, оставшегося до падения христианства.

Оба крестьянина не знали и того, что благодаря им в мир из глубины столетий вернулись слова Иуды Искариота. Со смерти апостола любимца Иисуса, прошло тысяча восемьсот девяносто пять лет. Теперь два феллаха нашли в Среднем Египте запись того, что он рассказал перед смертью. Эта книга стала едва ли не важнейшим открытием в библейской истории из всех, совершенных в двадцатом веке.

«Кто я? Что здесь делаю? Как я оказалась в этом богом забытом месте, в этом подземелье? — думала молодая женщина, прислонившись спиной к стене. — Надо вспомнить. Вспомнить… Да, меня зовут Афдера. Но как я оказалась здесь? Как тут холодно и сыро! Да, теперь я вспоминаю. Прошлое видится яснее. Летний день. Ариэль зовет меня. Очень жарко. Окрестности Иерусалима, свежие могилы. Ариэль выкрикивает мое имя, чтобы я обернулась. Потом это письмо от сестры. Я позвонила ей в Венецию. Да, там было о бабушке. Она очень плоха, скоро умрет и хочет со мной поговорить. Теперь я помню. С этого все началось».

Стояла летняя жара, но раскопки продвигались успешно. Израильские и итальянские археологи, работающие в восточном секторе Иерусалима, обнаружили шесть погребений, которые датировались первым веком нашей эры. В нескольких шагах от входа в гробницу номер четыре под зонтиком сидела женщина лет тридцати, которая занималась классификацией останков и предметов, найденных в могилах. Она была сотрудницей иерусалимского музея Рокфеллера и выполняла работу для Израильского управления по делам древностей. Женщина умело отделяла кости друг от друга и кисточкой сметала с них вековую пыль. Потом она принялась воспроизводить в тетради, переплетенной в кожу, знаки, встречавшиеся в гробницах.