Водяная Луна. Возвращение - страница 11
– Какая очаровательная девушка! – словно разглядывая портрет, произнёс Эмиль. – Для испанской сеньориты у неё просто необыкновенная красота. Да жаль, что такой прекрасный цветок достался безродному пирату, – вздохнул де Бергани.
Адмирал с ненавистью зыркнул на гостя и стиснул зубы. Он до сих пор не мог простить пирату его последнюю выходку. Столь нагло явиться в самое сердце Испании! В Мадрид! И увести из-под его носа девушку, которую дель Альканис считал уже своей! Самолюбие сеньора испытало жесточайший удар, и адмирал пристально взглянул на барона.
– Откуда вы знаете, что эта сеньорита вышла за муж за капитана Корбо?
Эмиль, словно недоумевая, поджал губы:
– Капитан пожаловал на Тортугу вместе с этой женщиной, – пожал он плечами и, заметив, как на лице сеньора удивление сменилось заметным волнением, получил подтверждение своей догадке и удовлетворённо продолжил: – Адмирал де Тюрен обращался к ней «графиня де Дюран». А насколько мне известно, именно это имя теперь носит капитан Корбо. Поэтому я сделал вывод, что капитан прибыл сюда с женой и сыном.
– С сыном?
– Да. С ними был ещё мальчик лет шести-семи, удивительно похожий на Корбо.
Поедая глазами гостя, дель Альканис молчал. «Неужели этот прохвост вернулся в Новый свет вместе с Эстель? – суматошно пронеслось в голове сеньора, но его расчётливый мозг тут же взял верх и заставил рассуждать здраво. – Что ж, у меня появился шанс не только избавиться от пирата, но, наконец, получить и женщину», – плотно сжав губы, подумал дон Хосе. Внимательно разглядывая доносчика, адмирал ещё некоторое время сомневался, не блефует ли тот. Барон, абсолютно довольный собой, невозмутимо потягивал коньяк, и адмирал догадался: если это всё правда, то за голову пирата шельмец-француз запросит очень много. Де Бергани словно прочитал мысли, тревожащие испанца:
– Поверьте, моя информация стоит того, чтобы за неё хорошо заплатить, – слащаво улыбнулся Эмиль и назвал сумму: – Пятьдесят тысяч песо!
Сеньор Альканис, конечно, ожидал, что запросы доносчика будут большими, но от подобного требования чуть не поперхнулся:
– Вы намерены получить за какого-то разбойника больше двух тысяч футов >4 серебра? Не боитесь надорваться, барон? – язвительно усмехнулся он. – Вы явно преувеличиваете мой интерес к пирату, – и брезгливо сморщившись, адмирал откинулся в кресло, всем видом показывая: его вовсе не интересует капитан Корбо.
Де Бергани несколько растерялся, но тут же нашёлся с ответом:
– Кроме головы пирата я продаю ещё и руку женщины! – гаденько улыбнулся он и добавил: – Необыкновенной женщины, надо заметить.
Догадавшись, что проходимец нашёл его слабое место, сеньор злобно прищурился, но как можно невозмутимее возразил:
– Мы не на востоке, месье, – одними губами улыбнулся дель Альканис. – Я привык получать за невест приданое, а не платить за них выкуп.
– Хорошо. Сорок тысяч, – понимая, что в самом деле загнул слишком высокую цену, пошёл на попятную барон. – И поверьте, получив жену пирата, вы вернёте все свои расходы с лихвой. Он очень богатый человек. Поговаривают, что его состояние сравнимо с доходами богатейших аристократических семей Франции, – уточнил Эмиль и с удовлетворением заметил, как заинтересованно сощурился корыстолюбивый сеньор. – После смерти капитана всё его состояние перейдёт жене, конечно, если сын не доживёт до совершеннолетия, – словно задумавшись, проговорил де Бергани, и адмирал, понимая, на что намекает проходимец, хищно усмехнулся.
Немного поторговавшись, господа договорились о тридцати тысячах серебром, и доносчик выложил всё, что ему было известно. Оба негодяя довольно потирали руки. Барон получал целое состояние, на которое рассчитывал безбедно жить, а адмирал собирался осуществить свою давнюю мечту: отомстить пирату и завладеть вожделенной женщиной. При этом состояние графа де Дюрана становилось приятной компенсацией за все унижения, которые по вине корсара испытал ранее сеньор дель Альканис.
Когда француз удалился, дон Хосе подлил в бокал коньяка и подошёл к портрету Эстель. Разглядывая изображение, мужчина улыбнулся. Эту картину, написанную более шести лет назад, он повсюду возил с собой. Хотя девушка и не стала его женой, сеньор всегда испытывал прилив гордости, когда гости, останавливаясь возле портрета, восхищались мастерством художника и красотой женщины. Ранее адмиралу казалось, что он смирился с потерей девушки. Дель Альканис повесил её портрет в каюте исключительно как произведение искусства, которым ему нравилось любоваться.