Военная держава Чингисхана - страница 30

: Боорчу, Борохул, Чжэлмэ (или Чилаун в другом варианте этого списка) и Мухали. По мере успехов в деле завоевания этого специфического кочевнического авторитета Темучжин понемногу обрастает все большим числом нукеров-соратников.

К его дополнительному везению хунгиратский нойон Дэй-сэчэн выполняет давний уговор с его отцом и окончательно отдает ему замуж свою дочь Бортэ-фуджин с весьма приличным по тем понятиям приданым. В данном случае это было возобновление условного брака, заключенного в 1164 г. за своих детей отцами Темучжина и Бортэ. Осуществлялся он на тех условиях, чтобы Темучжина взяли в приймы как зятя, что и было закреплено подарками от отца жениха — Дэй-сэчэн применяет в ходе сговора термин «зять-жених»: «Дочку свою согласен отдать. Оставляй своего сынка в зятьях-женихах» [16, с. 87]. После чего сговор окончательно закрепляется со стороны жениха Есугаем: «подарил ему Есугай своего заводного коня, оставил Темучжина в зятьях» [там же]. Хотя прошло уже несколько лет и брак был еще условным, для Дэй-сэчэна его фактическое исполнение стало своевременным — Бортэ-фуджин было около 25 лет и она как раз вступила в брачный возраст. Несмотря на существующие стереотипные представления о раннем возрасте вступления в брак в Средние века, на самом деле монголы, особенно малого достатка, женились (выходили замуж) достаточно поздно, в возрасте 25–30 лет (см. [81, с. 175]).

Итак, после появления вновь свободного Темучжина и соответствующих переговоров с ним, Дэй-сэчэн соглашается осуществить на деле тот брачный договор, заключенный с отцом Темучжина. Чингисхан не забывал об этом и, судя по всему, до конца жизни был благодарен за поддержку в те, самые тяжелые для него, годы. Все эти обстоятельства переводят Темучжина из статуса неудачника, хотя и принадлежащего знатному, но захудалому роду, в положение респектабельного, по понятиям монголов, воина и добытчика, благородного по происхождению и притом еще женатого на дочери известного в степи человека.

Женитьба и обстоятельства рождения первого сына Темучжина позволяют примерно определить длительность этого периода жизни. Дело в том, что Бортэ попала в меркитский плен будучи беременной Джучи — по одной, официальной, версии, а по другой — она забеременела от меркитов в плену и родила Джучи после освобождения, на что намекал следующий по старшинству сын Чингисхана: «предупредил Чаадай: «Ты повелеваешь первому говорить Чжочию. Уж не хочешь ли ты этим сказать, что нарекаешь Чжочия? Как можем мы повиноваться этому наследнику Меркитского плена?»» [16, с. 183]. На это же намекает и Рашид ад-Дин, сообщающий, что Джучи родился во время плена Бортэ-фуджин (см. [39, с. 65]). Исходя из даты рождения Угэдэя (третий сын Чингисхана, родился в 1186 или 1187 г.), исследователи датируют рождение Джучи 1184 годом ([128, с. 143], [117, с. 76]), поэтому, учитывая, что нападение меркитов не могло произойти позднее, чем за 9 месяцев до рождения Джучи, можно датировать меркитский набег 1183 годом. Тогда женитьба Темучжина состоялась как минимум не позднее 1181 г. (так как первым ребенком его был не Джучи, а девочка— Хочин-беги или Фуджин-беги у РД, [37, с. 132], на нее, как на самого старшего ребенка Чингисхана, указывает ряд авторов — (см. [37, с. 165], [128, с. 147]), а» скорее всего даже на год-два раньше. Итак, после освобождения от тайчжиутов Темучжину понадобилось около двух лет для того, чтобы к 25–26 годам стать всего лишь равноправным членом степного сообщества молодцов и заработать первоначальную репутацию в нем.

В этом новом для себя положении Темучжин уже ищет не только соратников, но и могучих союзников. Он перерос период сбора своей дружины-нукуда, у него теперь есть преданные и талантливые нукеры и свой маленький, но обок. Поэтому ему можно озаботится созданием союзнических связей, без которых его обок может быть уничтожен сильными врагами, теми же тайчжиутами, например. Вскоре Темучжин определяется с выбором таких союзников. Он завязывает отношения с вождем обока/улуса кэрэитов Тогорил-ханом. Кэрэиты к этому моменту составляли один из самых сильных чифдомов среди монгольских племен, достаточно развитое протогосударственное образование, чтобы воспринять некоторые элементы цивилизации и зачатков государственности — уйгурскую письменность и христианство несторианского толка: «В то время и в тех пределах они имели больше силы и могущества, чем другие племена. До них дошел призыв Иисуса, — мир ему! — и они вступили в его веру» [37, с. 127]. По силе они были сравнимы с другим подобным объединением — найманами, причем с ними кэрэиты были в перманентной вражде: «Они [представляют] собою род монголов; их обиталище есть по рекам Онону и Кэрулену, земля монголов… [Кераиты] много враждовали с многочисленными племенами, особенно с племенами найманов» [там же].