Военные преступления украинских силовиков: пытки и бесчеловечное обращение с жителями Донбасса. Второй доклад - страница 6

Они меня начали резать ножом, задавая вопросы, которые их интересовали. Они мне вставляли нож в ногу, потом выворачивали, потом еще глубже, глубже вставляли, еще проворачивали и еще глубже. Потом пытались отрезать пальцы».

Целый ряд пострадавших свидетельствуют, что используются такие пытки, как прижигание тела с помощью горелки или раскаленных предметов, выжигание на теле арестованных различных надписей.

Например, ополченец Александр Пискунов рассказывает, как украинская Национальная гвардия жгла его горелкой и подвешивала за руки: «Мы попали на засаду, нас захватила Национальная гвардия. Трое суток над нами издевались без перерыва, били, жгли, вешали. Меня жгли, я так понял, что горелкой, мешок был на голове.

Меня подвешивали за руки, еще даже не зажили шрамы, правая рука — немая, я ее не чувствую. Ребра еще болят. Избивали ногами, сзади руки пристегивали, привязывали к пальцам кольцо гранаты, и надо было сидеть. Если пошевельнусь, то, само собой, выдергиваешь чеку. Нужно было сидеть ночь, чтобы не шевелиться, потому что выдернешь чеку. Приходилось сидеть, хотя иногда хотелось даже вырвать. Просил застрелить, но они говорили, что это легкая смерть, хотя не один раз ставили к стенке, приставляли пистолет к голове, нажимали на курок, это просто щелчок был, выстрела не было. Некоторые просили даже, чтобы пристрелили, чтобы не мучили. Но они говорили, что для нас это легкая смерть, что мы нелюди, что предали свою страну. Это не люди вообще, это звери».

Ополченец Станислав Станкевич рассказывает, как его пытала Национальная гвардия, — на груди раскаленной цепью ему выжгли слово «сепр» (сокращенное от «сепаратист») и раскаленным штык-ножом немецкую свастику на ягодице: «24 августа 2014 года мы ехали проводить человека до границы. По пути машину расстреляли. Нас двоих, меня и водителя, увезли в Краматорск, где пытали, допрашивали, избивали, избивала Национальная гвардия. Выжигали на груди цепью раскаленной надпись „сепр“ и на ягодице немецкий крест. После трех дней избиения отвезли в службу безопасности в городе Харькове. Сутки мы пролежали на каменном полу в туалете, только потом запустили нас в общие камеры. Лечились на свои деньги. Отпустили вчера вместе со всеми. Служба безопасности Украины выделила 1500 гривен на лекарства, чтобы зажило все, выжигали цепью».

Михаил Любченко, ополченец ДНР, захваченный в плен в районе г. Волновахи, рассказывает: «Потом, когда перевели в СБУ, приезжали еще люди. Показывали выжженное на теле слово „сепар“, свастика на ягодице, звезда на спине. И все ожоги 3-й степени».

Пострадавший Роман Банных рассказывает: «Я был задержан 5 апреля 2014 года при прохождении границы. В Харьковском СИЗО познакомился с человеком, которому поджигали пятки каленым железом. В настоящее время я его судьбу не знаю. В автобусах на обмен его с нами не было».

Используются такие формы пыток, как раздробление тех или иных частей тела. Например, ополченец Алексей Стенов, попавший в плен 26 августа 2014 года, рассказывает, как военнослужащие Украинской армии кувалдой и молотком его били по пальцам ног и коленям: «Когда в плен попал, положили лицом на землю, я только услышал: „Берем вот этого большого, маленького и старого, остальных в расход“. А группа наша была в составе девяти человек. Нас поместили в БТР и увезли меня в неизвестный населенный пункт, потом я из разговоров понял: какой-то 11-й разведбат.

Там нас кувалдой били по пальцам ног, молотком по коленям били, соответственно по ногам, черенками от лопат били… ночью привязали к какой-то ограде, раздели до трусов и всю ночь обливали холодной водой. С утра продолжили избиения, ближе к обеду нас увезли в какой-то штаб, где избиения продолжились. Потом в СБУ города Изюма уже относились чуть-чуть попроще. Кормили когда один раз в день, когда два, когда просто забывали. А потом уже обменяли».

Ополченец Олег Фурман также рассказывает, как он подвергался жестоким пыткам, а его товарищу украинские военнослужащие разбивали кувалдой пальцы ног: «Нас задержали на блок-посту. Сначала нас не били, потом приехали люди из какого-то карательного батальона, началось сразу же избиение. Рассекли губу, прыгали на грудной клетке, прыгали на спине, били прикладами и били стволами автоматов по позвоночнику. Нас троих связали, набросили мешки, погрузили в БТР, пятерых товарищей расстреляли на блокпосту. Нас привезли в расположение, и избиение продолжилось, обливали водой. Вечером посадили в какой-то сарай, потом еще одного товарища посадили со мной же. Третьего товарища на улице пытали. Ему разбили кувалдой пальцы ног, обливали холодной водой ночью. Утром нас погрузили в автомобиль, при этом набросив мешки и связав скотчем глаза. Привезли в какое-то место, где избиение продолжилось, то есть избивали по нескольку человек. Били резиновым шлангом по спине. Потом загрузили опять в машину, привезли в штаб в городе Краматорске, где избиение продолжилось. Били группой по три-четыре человека, били электрошоком, ставили на колени в мешке, стреляли возле уха. Потом пришел их командир, забрал нас всех и посадил нас в яму на цепь, надели наручники. Сидеть я не мог, стоять я не мог, то есть я висел на этой цепи, потому что у меня были сломаны ребра и пальцы рук».