Военные специалисты на службе Республики Советов 1917-1920 гг. - страница 28

Отметим, что для подавляющего большинства офицеров русской армии, не имевших ни гражданской специальности, ни каких-либо источников дохода, кроме жалованья, пенсия была единственным средством существования. По мнению крупного военного специалиста А.А. Свечина, в период слома старой армии и ее офицерского корпуса была «допущена большая ошибка», в результате которой многие тысячи бывших офицеров пополнили армии Алексеева, Деникина, Врангеля и др., — демобилизация «бывших генералов и офицеров без всякого обеспечения». Разумнее было бы создание, как в апреле 1919 г., «резервов чинов при комиссариатах»[168].

А пока вопросы социального обеспечения уволенных из армии без пенсии генералов и офицеров оставались нерешенными, офицерство рассеивалось по всей территории бывшей Российской империи. Наибольшее число офицеров (до 70 тыс.) оказалось в Петрограде и Москве, губернских городах (Киеве, Одессе, Хабаровске, Ташкенте), где были расположены штабы военных округов, а также в местах дислокации в мирное время штабов корпусов, дивизий и т. д. Вопросами трудоустройства этих многих десятков тысяч офицеров никто не занимался, и они готовы были поступить, если позволял возраст, а главное — состояние здоровья, буквально на любую, в том числе и связанную с физическим трудом, работу.

Не бегство «подавляющего большинства» бывших генералов и офицеров на Юг и Восток страны, чтобы начать вооруженную борьбу с Советской властью, и не «репрессии ЧК» по отношению к бывшим офицерам, якобы вынудившие последних покидать Центральную Россию для образования антибольшевистских фронтов, как это писали белоэмигрантские авторы, и в частности бывший Генштаба генерал П.И. Залесский[169], а прежде всего дислокация русской армии в мирное время и изменения ее, происшедшие в годы первой мировой войны, стали первопричиной того, как сложилась судьба того или иного генерала или офицера. В самом деле, начиная с февраля 1918 г., когда Украина и западная часть России оказались оккупированы кайзеровскими и австро-венгерскими войсками, и с лета того же года, когда вследствие мятежа Чехословацкого корпуса возникли в Сибири власть Комуча, а на Юге — деникинщина и т. д., многие бывшие генералы и офицеры, проживавшие на этой территории, оказались в деникинской и позднее колчаковской армиях, в буржуазно-националистических формированиях на Украине, в Прибалтике и т. д. Только часть из них при этом делала сознательный классовый выбор, большинство же поступало на службу, испытывая материальные затруднения или по принуждению. Так, в приказе коменданта города Ельца генерала И.И. Мельникова в августе 1919 г. было сказано: «Приказываю всем офицерам русской армии и добровольцам, не поступившим еще в войска, с необходимым снаряжением явиться не позднее семи часов вечера сего 20-го августа (в здание Русско-Азиатского банка) в мое распоряжение. Неисполнение сего приказа влечет за собой строжайшую ответственность»[170].

Была еще одна группа генералов и офицеров, которая добровольно поступила в Красную Армию, но затем осталась на территории, захваченной противником. Так было, в частности, с управлением Приволжского военного округа, которое во главе с военным руководителем, бывшим генералом В.В. Нотбеком, осталось в Самаре после ее захвата 8 июня 1918 г. белочехами (кроме начальника штаба округа, бывшего полковника Н.В. Пневского, возвратившегося в Советскую Россию). Аналогичное положение имело место и на Украине, когда почти вся ее территория осенью 1919 г. была захвачена деникинскими войсками. Тысячи военных специалистов, служивших в Красной Армии на строевых должностях, а также в Наркомвоене УССР, пропали без вести, «растворились» среди гражданского населения, оказались в деникинской, петлюровской, «галицийской» и других армиях, эмигрировали и т. д. О численности этих военных специалистов может свидетельствовать, в частности, и такой факт: из 70 бывших офицеров Генерального штаба, значившихся в «Дополнительном списке Генерального штаба», по сведениям бывшего Наркомвоена УССР, к 1 сентября 1919 г. лишь пятеро (Н.Н. Десино, Д.П. Кадомский, К.А. Мартынов, И.Н. Поярков и М.В. Фастыковский) вернулись в Советскую Россию и продолжали службу в Красной Армии.